Каблуки звенели о черные каменные плиты. Юория оглядывалась, пытаясь найти в доме Даора Кариона что-то, что могло бы рассказать о нем, но каких-то говорящих деталей в коридорах не было. И все же дух дяди ощущался во всем — и в обсидиановых стенах без декора, и в пламенеющих проемах, и в сухой прохладе воздуха, и в отсутствии ковров. Потолок казался невероятным, далеким как небо: он был так высоко, что Юория никак не могла его разглядеть, но предполагала, что он стрельчатый, как и высокие узкие окна. Коридор, по которому они шли, был прямым. По одну сторону его располагались одинаковые двери из темного дерева, все как одна были закрыты. Когда Юория попыталась повернуть ручку ближайшей, Олеар жестко накрыл ее ладонь своей горячей рукой и снял с гладкого серебра. Она возмущенно вырвала руку у улыбающегося Олеара.
— Да как ты смеешь!
— Не стоит пытаться войти в комнаты леди Юория, — как ни в чем не бывало сказал ей Олеар со своей мерзкой широкой усмешкой. — Они заперты.
— Что там?
— Вас не должно это волновать.
Юория сделала несколько шагов и остановилась перед окном. Окна, одинаковые, как и двери, тянулись по другой стороне коридора. За стеклами застыл красный горный пейзаж, и она не могла понять, где же должен был находиться замок, чтобы вид был таким.
— Это приказ герцога?
— Да.
— Хорошо. Веди меня к нему.
Олеар жестом предложил Юории проследовать вперед, и она, плавно покачивая бедрами, обогнала его, невзначай прикоснувшись к мужчине плечом. Он вздрогнул, это не укрылось от ее внимания, и Юория усмехнулась.
48. Алана
Келлана не было весь день, и Алана не находила себе места.
Он сказал, что идет побеседовать с директорами о ней, и что после расскажет ей про отработку подробнее, но после этого разговора так и не вернулся. Алана сидела в своей новой комнате и не понимала, что ей следует делать. Может, стоило пойти на кухню и заняться готовкой, как раньше, просто чтобы не сидеть без дела?
Честно говоря, эта комната не слишком отличалась от той, к которой она привыкла. За счет фактически принадлежавшей ей кухни, места в служебном здании было даже больше. Здесь же, в жилом корпусе, кельи послушников были маленькими и весьма аскетичными. Стол, стул, большой шкаф и простая жесткая кровать. На окне не было даже самых простых занавесок. Алана сомневалась, что кто-то снаружи поднимется до высоты третьего этажа, и все же предпочла бы завесить чем-то беспокойное небо с быстро плывущими по нему облаками. Девушка знала, что и слева, и справа от ее кельи располагались кельи других послушников, но стояла абсолютная тишина, как будто она была одна в мире.