Что, если заклинание, которое должно было притягивать меня к жениху, просто перекинулось на Ренци, потому что магия не слишком их друг от друга отличает?
Идея показалась мне хорошей, даже логичной, вот только от этого было не легче. Даже если Ренци на самом деле не совершал ничего дурного, приятного в том, чтобы тянуться к мужчине под давлением его магии нет.
Как тогда найти истинные чувства?
Тем более, получится, что я вообще никогда не была влюблена по-настоящему!
Я мотнула головой. Мне сейчас не о чувствах надо думать и не о любви, а о том, как бы выбраться из этой передряги, поставить себе мозги на место и более четко отличать выдумку от действительности. Понимать, где навязанные чувства, а где настоящие. И не только касательно Алессандро! Ему я, можно сказать, даже доверяла… Почти.
Это были странные чувства, и описать их полноценно словами — практически невозможно. Но, разделяя в своей голове болезненное влечение и то, что я могла бы испытывать к мужчине реально, я пришла к выводу, что чувствую нечто тёплое. Мне хочется, чтобы мы с ним стали ближе. Может, я даже увлечена им, но не более того. Горькая обида за то, что меня вырвали из привычной обстановки и моей нормальной жизни, за два месяца всё-таки отступила.
Пытаясь же ковыряться в своих чувствах к Максу, я, как ни старалась, не ощущала доверия. Зато была любовь, и от неё сейчас осталось выжженное поле, даже воспоминания — и те изломаны, как будто кто-то нарочно стирал их. Впрочем, почему как будто? Наверное, магия постаралась.
Я с трудом взяла себя в руки и наконец-то отворила дверь в свою комнату. Анна уже сидела в кровати, переодевшись в ночное, читала какую-то книгу. Присмотревшись к обложке, я поняла, что ничего интересного здесь нет, обыкновенная художественная литература. Мне и самой хотелось узнать, что именно читают в этом мире, но всё никак не было времени.
А сестра нашла.
— Ты какая-то очень серьезная, — отметила Анна, увидев меня. — Что случилось?
— Всё в порядке, не обращай внимания.
— Да уж в каком порядке, — фыркнула она, — если ты пришла сюда, мрачнее тучи, и ничего мне не говоришь. А где же сестринская истерика?
Я бросила на неё удивленный взгляд.
— О чем ты?
— Вероятно, ты обижена сейчас, — Анна пожала плечами, — и уже успела придумать, что я злодейка и увожу твоего мужчину… Нет, не подумай, я и смотреть бы на него не стала, мы же всё-таки сестры! Но он был так настойчив, а я так боялась отказать…
Я вздохнула. Всмотрелась в лицо сестры и скептически протянула:
— Это Алессандро-то был настойчив? И ему ты отказать боялась? Должно быть, сейчас расскажешь мне, что и к попытке поцелуя тебя принуждали.