Эльфийка гордо вздернула острый подбородок, всем своим видом демонстрируя, что смерть гораздо предпочтительнее унижения перед блудницами. Вот вредная все-таки дамочка и не совсем свекровь, а аллергия на нее. Прям бесит. Но не убивать же за это, хотя явно нарывается. Бесить меня – это одно. За это максимум пощечину можно схлопотать или пару-тройку колкостей. А вот с Виллэлем шутки плохи. Он юмор понимает, но среагировать может специфически. «Хочешь не хочешь, а спасать эльфийку придется», – внутренне вздохнула я и положила руку на локоть благоверного.
– Любимый, чего ты так завелся? Видишь, леди Янорэль неловко изливать душу прилюдно. Оставь нас наедине, и мы договоримся.
Янорэль задрала подбородок еще выше (как ей это удалось, осталось для меня загадкой), открыла было рот, чтобы возразить, и болезненно ойкнула, получив одновременно с двух сторон. Виллэль сильнее сжал ее запястье, а я, как мне показалось, незаметно пнула ногой в голень. Пронзительный сапфировый взгляд эльфа из колючего стал заинтересованно-выжидательным.
– Радость моя, повтори, что ты сказала, – вкрадчиво попросил он.
– Леди Янорэль неловко изливать душу прилюдно, – охотно повторила я.
Судя по тому, как разочарованно склонил голову благоверный, он рассчитывал на повторение других слов. А вот и нет. Не стану баловать признанием в любви в присутствии недосвекрови. Хотя и в ее отсутствии тоже подумаю. Нечего лишний раз баловать. Загордится еще.
– Хорошо. Оставим слова любви для другого раза, – кивнул Виллэль, ловко сцапал мою руку и запечатлел нежный поцелуй на тыльной стороне ладони под пристальным осуждающим взглядом Янорэль.
Эльфийка желчно поджала губы. Муж отпустил мою руку, развернулся, решительно направился к окну и легко вспрыгнул на подоконник.
«Охренеть! – потрясенно расширила глаза я. – Он что, серьезно собирается прыгать? Надо же, какой чувствительный».
Я метнулась следом и крепко ухватила его за рукав камзола. У нас, между прочим, завтра свадьба, а собирать мужа из того, что от него останется после падения с высоты, вообще не мое. Тот еще абстракционизм получится.
– Ладно-ладно, люблю я тебя. Не надо прыгать.
Виллэль обернулся, насмешливо дернул уголками губ, подхватил за талию, легко взгромоздил на подоконник, крепко прижал к себе и впился в губы страстным поцелуем. Оставшаяся возле раковины Янорэль всхрапнула, как застоявшаяся лошадь, и закашлялась.
– Счастье мое, рад, что ты, наконец, призналась в своих чувствах, – прошептал он, оторвавшись от моих губ. – Но я пришел через окно и уйду через него. Не волнуйся, мальчишник всего лишь окон через пять.