– Ты была не в саду, – с нажимом озвучила Янорэль свои подозрения. – Я видела, как ты зашла в спальню.
Я невольно поморщилась. Вот же настырная. Да и общается со мной слишком фамильярно, хотя не имеет на это никакого права.
– Какое вам дело, где именно изволила гулять моя дочь? – одернула зарвавшуюся эльфийку леди Гвеннэль, чем заслужила мою искреннюю благодарность.
Эльфийка заботливо укутала мои плечи теплой шалью и всучила чашку горячего чаю, чтобы не замерзла.
– Она явно поит моего сына возбуждающим средством. Иначе как объяснить его противоестественную тягу к собственной жене?
– Противоестественная тяга – это если бы его прельщали юноши, животные или покойники. Желание сделать приятное своей супруге – это как раз нормально, – раздраженно заметила моя эльфийская маман. – Ты ведь не поишь Виллэля никакими стимуляторами? Подобные средства довольно пагубно влияют на здоровье. – Это уже мне.
М-да. И эта туда же. Но не говорить же им о том, что подливать местный эквивалент виагры Виллэлю – самоубийство чистой воды. Янорэль одарила меня взглядом матери, которая точно знает, что невестка хочет сжить со свету ее кровиночку, просто пока не может этого доказать.
– Я похожа на мастера зельеварения? – ехидно поинтересовалась я. – Единственный, у кого я могу раздобыть подобное средство, – это сам Виллэль. И он точно заинтересуется, зачем оно мне понадобилось.
Разумеется, Янорэль не удовольствовалась подобным объяснением, но мне было откровенно плевать. Завтра свадьба, и чем больше я об этом думала, тем больше нервничала. Господи! Помоги пережить завтрашний день. Или уже сегодняшний.
Утро свадьбы выдалось солнечным как по заказу. Пронзительно-голубое небо служило превосходным фоном для изысканного многоцветья дворцового сада, где должно было состояться торжество. С одного края газона установили украшенный белыми пионами и сиреневыми орхидеями резной алтарь, напротив которого расположили лавочки для гостей, а за ними большой навес с угощением. Собравшиеся эльфы пестрели шелками, радовали глаз драгоценностями, разнообразием причесок. Леди переговаривались вполголоса, обсуждая последние сплетни, которых было множество. Давно в клане не было чужаков, а тут представители сразу двух кланов пожаловали. Закончилась многовековая изоляция. И хотя лорды не спешили радушно жать друг другу руки, предпочитая бросать настороженные взгляды, и вообще держались особняком, их леди осторожно нащупали точки соприкосновения и вполне нормально общались между собой.
Облаченный в белые, расшитые золотом парадные одежды жрец всем своим видом излучал спокойствие и торжественность. Жених стоял перед алтарем, вызывая восхитительный трепет в сердцах как местных, так и приезжих леди. Платиновые пряди перевиты серебряными нитями и заплетены в косу сложного плетения. Белая пена кружев рубашки выплеснулась на черный бархат расшитого серебром камзола. Бархатные штаны подчеркивают длину мускулистых ног. Черные туфли с серебряными пряжками начищены так, что в них можно увидеть отражение солнца. Виллэль немного задумчив, но спокоен, чего нельзя было сказать о лорде Артмаэле. Отец невесты заметно нервничал. Нет. Он не кусал губы в кровь и не нарезал круги, словно угодивший в клетку тигр, но в сиреневых глазах явственно угадывалось напряжение, длинные сильные пальцы нервно отстукивали незамысловатый ритм по сиреневым атласным штанам. А еще он постоянно кого-то высматривал, и окружающие прекрасно знали кого. Эймэль. Прекрасная эльфийка из клана Сиреневой орхидеи умудрилась не явиться на собственную свадьбу.