. Во время третьего сеанса я спросила, почему тишина причиняет ему такой дискомфорт. Он объяснил: «Ну, это означает, что вы захотите углубиться, вы знаете, поговорить по-настоящему».
Я попросила его подумать, почему он вообще пришел ко мне и продолжает приходить каждую неделю. Разве это не означало, что какой-то его части по меньшей мере любопытно, как может развернуться разговор «по-настоящему»? Я прямо сказала Майку, что иначе он напрасно тратит время и деньги. С моей стороны в таком подталкивании был определенный риск, но Майк услышал мои слова. Он признал, что его склонность «не усложнять» стала повторяющейся проблемой в отношениях и способствовала разрыву с его подругой. Она сказала: утомительно, когда он рядом, вечно жаждет ее внимания, но отказывается общаться на более глубоком уровне. Он признался, что ненавидел одиночество, но нахождение посреди других людей было скорее отвлечением внимания, нежели подлинным общением. Я указала, что как раз это происходило и на наших сеансах.
Сколько себя помнил Майк, он предпочитал справляться с неприятными эмоциями, попросту игнорируя их. Я спросила, помнит ли он, что расстраивался в детстве.
— Да нет вроде, — ответил он. Он не мог вспомнить ни истерик, ни срывов.
— Что вы делали, когда злились или вам было грустно?
— Да просто продолжал жить, несмотря ни на что. Смотрел телевизор, тусовался с другом, играл в видеоигры или в футбол.
Когда я спросила, происходило ли когда-нибудь событие, с которым не мог справиться его метод занятости разума или тела, Майк рассказал мне о своем старшем брате Филиппе. Он погиб в автокатастрофе, когда Майку было семь лет. Брату тогда было шестнадцать, и он ехал один. Майк вспомнил, как подслушивал негромкие разговоры об алкоголе и скорости, но мало что знал о деталях аварии. Его семья справилась с огромной потерей, не говоря о ней и продолжая заниматься своими делами. Каждый раз, когда люди спрашивали мать, как она справляется, она всегда отвечала одинаково: «Просто занята». Ее ответ научил Майка не поднимать эту тему и даже не упоминать имя брата, поскольку это может расстроить мать. Он тут же установил связь между реакцией матери на боль и собственной.
РАСШИРЯЙТЕ СВОЙ СЛОВАРНЫЙ ЗАПАС
Майк с интересом осознал, почему он так старательно избегал дискомфорта, однако его больше заботило то, как научиться быть более спокойным, чувствуя себя некомфортно. Для начала мы занялись расширением его эмоционального лексикона. Когда его что-то беспокоило, я настаивала на том, чтобы он более точно выражал, что чувствует, а не занимался привычной рационализацией или избеганием. Идентификация эмоций помогала ему ощущать, что он способен справиться с ними. Например, во время одного из наших следующих сеансов Майк упомянул, что его бывшая девушка прислала ему сообщение с вопросом, не мог ли бы он передать ее кроссовки (остававшиеся у него в квартире) управдому, чтобы она могла их забрать.