* * *
Ардашир.
Князь зашел в комнату к своему то ли гостю, то ли пленнику, это пока было не совсем ясно. Надзирающие доложили, что с ним уже можно общаться, и князь эту честь никому отдавать не собирался. Мало ли, что он сейчас узнает от этого человека, и кем он окажется на самом деле. Мелких служащих из Воронежа поощрили незначительной премией и взяли подписку о неразглашении. Им передали по неформальным каналам, что это не совсем здоровый родственник повелителя, и лучше бы им об этом забыть. Ребята выдохнули, и забыли. Тем более, премия была неграндиозной, а значит и вопрос был не слишком существенным. В высшем звене о неведомом родственнике знали трое, и на них Ардашир полагался полностью. Людей этих он знал с детства, и их предки служили семье не одно поколение.
Первый шок князь получил, когда зашел в комнату, выделенную незнакомцу. Тот рассматривал что-то в окне, и даже не подумал поклониться. Последний раз такое в жизни князя было четверть века назад, в Первой Сотне, будь она неладна. Проклятую мясорубку, куда засовывали целые поколения детей самых знатных фамилий, все позже вспоминали с содроганием. Но традиции нужно чтить! Для хорошего рода, имеющего на выданье выпускницу Школы Благородных Девиц, отдать дочь за человека, не закончившего схожее по статусу заведение, было чудовищным мезальянсом. Девочка могла даже суицид совершить, убоявшись позора. Поэтому десять лет юную элиту планеты ломали об колено безродные бывшие вояки, отслужившие в боевых частях не менее пятнадцати лет.
Незнакомец снова шокировал его, сев без разрешения, но самое большое удивление Ардашир испытал, когда начал разговор с незнакомцем. Так с ним не разговаривал вообще никто и никогда. С особами его статуса общались либо почтительно, либо на уровне, соблюдая массу условностей, понятных только избранным. Исключение в виде взводного в той же Первой Сотне было не в счет. Там их целенаправленно перемешивали с дерьмом, пока не убьют первого противника. Только после этого в голосе какого-нибудь бывшего десантника появлялось подобие тепла. Для того, чтобы завоевать уважение собственного взводного, Ардаширу пришлось убить голыми руками воительницу из Дагомеи, а это весьма и весьма непросто. Князь мотнул головой, отгоняя воспоминания, и сел в кресло.
— Кто я и откуда? — задумчиво спросил Ардашира гость. — Более правильным вопросом, было спросить, из какого я времени. Кстати, какой в этой реальности сейчас год?
Князя зацепило слово «реальность». Что бы это значило?
— Сейчас год две тысячи семьсот двенадцатый от основания Империи, десятый день месяца Абу, — пояснил князь.