Кремер сделал паузу и подумал: зачем Таманцев все это очередной раз слушает? Почти ничего нового я не говорю, а он чего-то ждет, какого-то слова, какой-то последней капли в чашу своих мыслей, которая позволит ему решиться… На что? Все-таки пустить побоку все демократические пережитки и объявить себя самодержцем, нас с Гамаюном и Сириным визирями — и вперед, благо наступать есть куда?
Таманцев больше не задавал вопросов, смотрел на майора серо-голубыми глазами. Кремер продолжил:
— С ВВ все сложнее… Такое впечатление, что он чужой здесь… Айдахары — свои, а Верблюд — чужой. Легенды кочевников к двадцатому веку глухо упоминали о «водяных верблюдах» — но из них не создавалось впечатление о такой громадине… Кстати, есть сильное подозрение, что скотинка эта рассекает озеро в полном одиночестве. Да и непонятно, чем бы могла тут питаться устойчивая популяция ВВ — несколько десятков, а то и сотен голов. В мировом океане еще туда-сюда. Версия простая —– зверюшку забросил сюда тот же эффект, или тот же катаклизм, что и нас. Из далекого прошлого… Но — зашвырнул лет этак на сто раньше, как минимум. Потому что для нескольких поколений аборигенов ВВ есть конкретная и привычная данность… Долголетие для такой махины — явление нормальное: чем крупнее организм — тем дольше достигает зрелости и дольше живет… А что кости этого одного-единственного экземпляра не отыскались — ничего удивительного, никто дно озера на квадраты не разбивал и метр за метром не прочесывал.
Таманцев слушал уже невнимательно. И сказал, когда Кремер сделал паузу:
— Ладно, Макс. Пусть так. Пусть мы сейчас в неидентифицированной эпохе нашего родного прошлого. Скажи мне другое: где мы окажемся после отключения «двойки»? После сегодняшнего отключения?
Вот оно что, подумал Кремер. Значит, Таманцев все-таки решился. Решился пойти на самый рискованный из возможных вариантов. Рискованный полной неизвестностью своих последствий… Все логично — на поддержание аппаратуры в рабочем состоянии уходит три четверти электроэнергии Девятки. Гибель Третьего и Четвертого Постов перерезала тоненькую ниточку трассы, связывающей их с полуостровом. С топливом. С колодцами, в которых самым примитивным, прадедовским способом черпают «земляное масло», «кровь земли» — так называют нефть кочевники… И даже восстановив Посты (на что тоже уйдет прорва горючки), полную безопасность трассы они гарантировать не смогут. Слишком много вооруженного народа шатается сейчас в степи — сезонный выпас скота начинается именно отсюда, с возвышенностей, с плоскогорья, переходящего далее в предгорья Заилийского Ала-Тау. Через месяц-полтора трава здесь пожелтеет, выгорит — стада и люди уйдут ниже, где больше влаги… Но эти полтора месяца с их жалкими остатками ГСМ без трассы не протянуть — все сожрет «двойка»…