— Я так и думал, что это не твоих рук дело, — сказал Пак. Они с Гамаюном были на «ты» — сверстники, сокурсники, друзья.
— Нет, Сергей. Я плюнул на то, что в степи зовут «законом Карахара» — после вырезанных Постов. Потому что многое непонятно. Все обставлено под обычное нападение кочевников, но… Мелочи, детали, нюансы… Подумай: все убиты холодным оружием, но сами почти не стреляли — почему? Неожиданное нападение — чушь, это не сонная точка в саратовской глубинке. Наученные, врасплох не застанешь… Невезение, случайность? Дважды подряд? Хм-м… Хитрость какая-нибудь, тактика новая? Не замечал я здесь тактических премудростей, все и всегда по старинке нападали, по-дедовски… Опять же — дротики. Их после боя, сам знаешь, собирают — если есть возможность. И на Постах собрали, почти все — мы всего штук пять или шесть нашли. Но… лежали они довольно-таки на виду. Обычно не подбирают улетевшие далеко в строну. Так, что сразу и не понять: как он там оказался? А здесь на отшибе лежащих — не было. Ни одного. Следующий момент: пленные. Тела двадцати шести человек на Постах не нашли. Увели? Но я своего добился — теперь моих захваченных ребят как мишень для дротиков не используют. С уважением относятся. И почти сразу начинают переговоры об обмене или выкупе. Сейчас — молчание. Ни намека на готовность к переговорам. И — Нурали собирает орду у Гульшада! Почему? После удачного набега все наоборот бывает… Короче, как тут горячие головы ни кричали: отомстить, разбомбить, намотать на гусеницы — я решил подождать. Твоего возвращения. А ты привез весть об этих двух кочевьях… Сережа, изложи еще раз — с подробностями.
— Подробностей мало. Первое кочевье небольшим оказалось — три десятка кибиток. Меньше двухсот человек. Живых не осталось ни одного. Я там не был — все по рассказам. Но похоже на историю с Постами. Попахивает… Гильзы стреляные валялись. Камуфляжной ткани кусок. И — семь знаков Карахара. Кое-кого увели. Причем сплошь мужчин, хотя воины в плен куда реже женщин и детей попадают…
— Гильзы свежие? — поинтересовался Гамаюн. — На Постах, кстати, ни одного ствола не тронули… Следы машин?
Отдел (а больше в степь никто не выезжал) достаточно давно пользовался гильзосборниками. Умельцы Кремера колдовали над проблемой снаряжения стреляных по второму разу. Получалось плохо — на самодельном черном порохе, слишком слабом, автоматика не срабатывала и резко падала убойная дальность. Хотя и такое неавтоматическое оружие давало преимущество над легкой конницей, вооруженной дротиками.
— Насчет гильз не знаю, — сказал Пак. — Сам в руках не держал, а у Нурали экспертов-баллистиков нет. Да и многие в степи на тебя не грешили за то кочевье. Имелась и другая причина. Их старшина, похоже, уйти от Нурали решил со всем родом… На два последних хурултая не явился, больным сказался. И на сбор зимой, когда заварушка в предгорьях случилась, джигитов не послал. Не нашел их хайдар — откочевали без предупреждения. А сейчас у Нурали-хана времена нелегкие, многие рода отложились. Раньше, говорят, двести тысяч кибиток под его рукой было… Если даже привирают — все равно с нынешним не сравнить. И кочевал восточнее, не на солончаках и безводье… Короче, имеют место случаи группового дезертирства и перехода на сторону вероятного противника — племена тут кругом родственные, говор почти тот же, проблем нет — ни тебе ОВИРов, ни лагерей для перемещенных лиц. Принес новому хану три дара — черного барана, черного коня и черную собаку — и пожалуйста, полное гражданство и тебе, и твоему роду, как бы в прошлом не воевали…