27 июля
Ко дню рождения Жана Бодрийяра
Бодрийяр писал, что эволюция образа проходила через четыре этапа:
на первом – образ, как зеркало, отражал окружающую реальность;
на втором – извращал ее;
на третьем – маскировал отсутствие реальности,
и наконец, образ стал симулякром, копией без оригинала, которая существует сама по себе, без всякого отношения к реальности.
Действенность этой схемы можно продемонстрировать на материале отечественной культуры:
“зеркальная” стадия – это “честный” реализм классиков;
образ, извращающий реальность, – авангард Хлебникова, Малевича или Мейерхольда;
искусство фантомов (социалистическое соревнование, например) – это соцреализм;
к симулякрам, образам, симулирующим реальность, можно отнести копирующий несуществовавшие оригиналы соц-арт, вроде известной картины В. Комара и А. Меламида “Сталин с музами”.
На каждой ступени этой лестницы образ становится все более важным, реальность же наоборот. Если сначала он стремится копировать натуру, то в конце обходится уже без нее вовсе: образ “съедает” действительность.
Эту центральную тему современной культуры подробно разработал поп-арт, изучающий жизнь образа, оторвавшегося от своего прототипа, чтобы начать пугающе самостоятельную жизнь. Значение поп-арта в том, что он зафиксировал переход от абстракционизма, занятого подсознанием личности, к искусству, призванному раскрыть подсознание уже не автора, а общества. С тревогой вглядываясь в окружающий мир, художник поп-арта старается понять, что говорит ему реальность, составленная из бесчисленных образов космонавтов и ковбоев, Лениных и Мэрилин Монро, Мао Цзэдунов и Микки Маусов.
29 июля
Ко дню рождения Ивана Айвазовского
Николай I, обратив внимание на восточный костюм мореходов, решил, что “Девятый вал” может предостеречь Турцию, и в преддверии Крымской войны купил холст у автора. Но крушение, которое изобразил Айвазовский, терпят не враги, а люди вроде нас. Обрядив смерть в романтический наряд из брызг и пены, художник поставил привычный вопрос о спасении. Затормозив у развязки, Айвазовский обещает каждому по его вере: оптимисты считают, что солнце на картине встает, остальные – что садится. Художник твердо объявил, что девятый вал будет решающим – последним. Но мы не знаем, переживут ли его герои картины.
Возможно, потому что они – не ее герои. Сюжет и фокус “Девятого вала” в композиции. Спрятанный прямо на глазах зрителей умысел автора откроется нам, если мы разрежем его картину (но лучше – репродукцию) на четыре части.
Нам только кажется, что в центре полотна – люди. На самом деле они смещены в левую четверть холста. Если бы картина исчерпывалась этим – нижним – квадратом, “Девятый вал” стал бы героической схваткой равных. Но если смотреть на всю левую половину, то выйдет уже не дуэль, а бойня. Зато вторая часть холста принадлежит другому жанру. Оставив трагедию слева, правая половина картины впадает в идиллию.