Ларри Кинг не любил большую политику. Он культивировал приватный, задушевный разговор, в котором всегда остается место для интимных пустяков, необязательных сюжетов и непритязательных шуток. Зная, что ничто нас так не обезоруживает, как готовность выслушать, Кинг не отводил глаз от лица собеседника. Он льстил ему интенсивным вниманием. При этом Ларри Кинга интересовало не мнение гостя, а его опыт, не мысль, а страсть, не слово, а жест. Он стремился показать зрителям всего человека, а не только ту рациональную часть нашего “Я”, которой мы рады поделиться.
Ларри Кинг умел усыплять даже профессиональную бдительность. Так, когда 8 сентября 2000 года Ларри беседовал с Владимиром Путиным, он первым делом спросил у начинающего президента, нравится ли тому его должность. Дружелюбно выслушав пространный ответ, Кинг задал второй вопрос: “Что случилось с подводной лодкой «Курск»?” И получил ставший знаменитым ответ: “Она утонула”. Остальное можно было уже не слушать.
Дело в том, что Ларри Кинг был инквизитором, прикидывавшимся исповедником.
21 ноября
Ко Всемирному Дню телевидения
Сегодня телевидение перестает быть массовым. Достигнув критической точки, массовая культура дробится на всё более мелкие осколки, которые подбирает тот же телевизор, но научившийся умерять аппетиты. Большие динозавры вымирали раньше маленьких. Здесь скрывается гениальный парадокс прогресса. Новое не убивает старое, а понуждает его к радикальным переменам. Фотография, отменив задачу сходства, открыла живописи чистую, включая беспредметную, художественную выразительность. Отобрав реализм у конкурента, кино привело театр к экзистенциальному аскетизму драмы абсурда. Проиграв интернету, поумневшая газета теперь не столько делится информацией, сколько защищает от нее читателя, отбирая наиболее важное.
Телевидение проигрывает на всех фронтах. Но, расставшись с чужими ролями, оно ищет – и находит – себе такой жанр, который у него не смогут отобрать. Поэтому вместо того, чтобы хоронить ТВ, критики говорят о его золотом веке. Но это другое телевидение – медленное. От старого остался только голубой экран, который может уместиться и в телефоне. Медленное телевидение открывает полузабытые радости подробного рассказа, ветвистого сюжета, детального интерьера, бесценного костюма, запутанной интриги, сложных, в том числе внебрачных, связей и затейливо противоречивых характеров. Все это находит себе место на голубом экране. Устав догонять, телевизор тормозит реальность, предлагая нам бесконечные, как сказки Шехерезады, сериалы.