— Ты рассказал нам про гвай. Что насчет других демонов, — Снова подал голос гладко выбритый.
— Демонов очень много, я вам только названия их перечислять до утра буду. Причем только тех, что я видел. Они ведь очень разные: есть хвостатые, есть крылатые, есть рогатые, да Митра еще знает какие! Бывают похожие на насекомых, вроде гвай, на животных, например, урсы, бывает, что и на людей эти отродья смахивают: типа гулей или квинков. Ну а большая часть так перекорежена, что не походит вообще ни на что. Демоны, они демоны и есть.
— Я слышал, что они делятся на ранги по силе, и на легионы — по происхождению, — Влез в монолог десятника мудрый Вань, — говорят, что у них даже есть своя иерархия, лидеры, а еще…
— А еще я об этом ничего не знаю, — Грубо прервал его Акургаль, — Я человек простой: вижу демона — убиваю демона. А кто из них кто — пускай другие разбираются. Мне за это даже кизяк не дадут.
— А есть ли среди них разумные существа? — Тут же спросил его Сянь. Потом вдруг покраснел, и сказал в сторону, — Я слышал про суккубу…
Его друг фыркнул, но Стас видел, что и ему стало любопытно.
— Всякие есть, — Недовольно ответил десятник, — Некоторые даже могут принимать чужие личины и говорить нормально. Вот только это не важно: любой демон больше всего хочет убить человека, чтобы насладиться его жизненной силой. Для этого они поедают человеческую печень. Деликатес! — Раздраженно сплюнул командир, — Так что не советую с ними разговаривать. Если тварь открыла рот — выбей ей дубиной зубы!
— Подождите! Но если… — Хотел еще о чем-то спросить десятника бывший чиновник, однако Акургаль жестом оборвал всю их команду.
— Все, источник моей мудрости показал дно. Остальное спросите после первой схватки с этими ублюдками. А сейчас, предлагаю всем познакомиться. Встаете, называете свое имя, говорите что-нибудь и садитесь обратно.
— А… зачем? — Недоуменно спросил его беспалый, — Еще вошкаться с ними. После первого боя руки пожмем. Те, кто живы останутся… — Он осекся, злобно скрипнул зубами, но прекратил спор с Акургалем, когда тот положил ему на загривок свою тяжелую ладонь.
Другие восприняли слова десятника проще. Кань, к примеру, радостно заулыбался:
— Ура! Знакомство! Можно я первый? — Спросил он, и, не дожидаясь скупого кивка десятника, поднялся на ноги.
Сейчас, в свете костра, он казался еще меньше, чем Стас: маленький, щуплый, похожий на взъерошенного воробушка своей растрепанной прической и задорным выражением лица. Как и большинство здешних обитателей он был черноволос и черноглаз, а из уникальных черт имел разве что небольшую родинку на подбородке.