Вечером счастливчики начали стекаться к кинотеатру Carthay Circle, белые стены здания блестели в свете дуговых ламп, привезенных специально для этого знаменательного события. Сверху на колокольне голубым цветом светилась неоновая вывеска. Вокруг яблоку негде было упасть, тридцать тысяч человек заполонили улицы. Гости и не надеялись протиснуться в зал, рассчитанный всего на 150 мест, поэтому расселись на многоярусных трибунах вдоль красной дорожки, сформировав некое подобие каньона. Их радости не было предела, ведь они уже стали частью этого масштабного мероприятия. Предпродажа билетов затмила все остальные мероприятия, проводившиеся в Carthay Circle, даже те, кому не хватило билетов, предпочли толпиться на улице, а не сидеть дома.
Сами улицы однозначно стоило увидеть воочию. Уолт превратил целый квартал Лос-Анджелеса в фантастический мир. Он создал точную копию деревушки гномов: маленькие домики, бурлящая водяная мельница и тропинки, усеянные цветами.
Вскоре в театр начали съезжаться кинозвезды. Марлен Дитрих и Дуглас Фэрбэнкс улыбались, махали толпе и позировали фотографам в огнях ярких вспышек. Девятилетнюю Ширли Темпл по ковровой дорожке вела под руки пара гномов, еще пятеро шагали сзади, причем девочка была одного роста с актерами. Неуклюжий Дональд Дак махал в объективы камер, а Микки Маус и Минни Маус приводили толпу в восторг объятиями и поцелуями, милуясь заостренными носиками.
Сценаристы и художники с нетерпением ждали начала фильма, где каждую из миллиона нарисованных сцен они знали наизусть. Наконец, мультфильм начался, и сразу после названия на экране появился текст – персональная благодарность от начальника: «Я искренне признателен своей команде, именно благодаря их преданности и творческим стремлениям этот процесс стал возможен». Ниже стояла подпись Уолта Диснея. Это стало своего рода компенсацией за последующие титры.
Персонального упоминания удостоились лишь шестьдесят семь сотрудников, хотя над фильмом работало несколько сотен человек. Отсутствие благодарностей на экране на несколько лет станет болезненной темой у персонала, и вскоре многие начнут требовать публичного признания своих заслуг. Из всех женщин, трудившихся над «Белоснежкой», упомянули лишь Хейзел Сьюэлл и Дороти Бланк. Хейзел была отмечена как художник-постановщик, а Дороти стала единственной девушкой из сценарного отдела, чья фамилия появилась на экране.
Однако негодование утихло по мере просмотра фильма, особенно во время финальной сцены, где Принц и Белоснежка идут по склону холма, а сквозь туман виднеются очертания замка в лучах золотого багряного заката. Грейс огляделась, желая посмотреть реакцию публики. Даже в сумраке темного кинозала, где лица освещал единственный проектор, она заметила блики на влажных щеках публики. Она никогда не видела и даже не слышала, чтобы кто-нибудь плакал над мультфильмом, но здесь целый зал утирал слезы, прежде чем наградить создателей овациями.