Она присела к столу, телевизор все еще транслировал футбол, но без звука. Вспышки цветных бликов отражались на крашеной стене над топчаном. Тут пахло смесью одеколонов и шампуней, как и в зале, но не так концентрированно. За распахнутой дверцей металлического шкафчика, стоящего в углу, виднелись белый парикмахерский халат и кожаная куртка.
Симин выложила на стол флешку:
— Я не могу это везти с собой через границу. Необходимо передать ее в ваш Центр.
Его резануло уточнение «ваш». Он не мог знать всех тонкостей взаимоотношений Москвы с этой персиянкой. Эмре обычный связной. Но понял, что отношения непростые.
— Передадим, — Дамла взял флешку и положил в один из конвертиков, стопка которых лежала здесь же на столе.
Девушка с беспокойством проследила за его манипуляциями. Он заметил.
— Да что ты так волнуешься? Передам все в лучшем виде.
— За это меня казнят, — произнесла она сдавленным голосом и, опустив голову, стянула с головы платок. Волосы рассыпались по плечам.
Парикмахер невольно залюбовался ею, раздумывая, что могло такую красавицу вынудить заниматься разведкой. Он не верил в призвание. Видел только одного человека, служившего по призванию, — Горюнова. Тот просто рожден с такими нервами, психикой и энтузиазмом. «Какой-то генетический сбой», — думал о нем Эмре с улыбкой.
— У тебя есть яд? — спросила вдруг Симин.
— Чего? — он выкатил на нее глаза. — Ты спятила? Если тебя должны казнить, зачем ускорять процесс? Или боишься пыток? Тогда не возвращайся в Иран.
Она грубо выругалась на фарси. Если бы ее услышал Фардин, изумился бы витиеватости фразы, прозвучавшей из такого красиво очерченного ротика. Эмре уловил интонацию и покраснел.
— Выбирай выражения. Зачем тебе яд, можешь объяснить?
— Мне придется убрать члена своей группы. Он не должен вернуться в Иран. Он знает об этом, — она покосилась на конверт с флешкой, который теребил в руках Эмре. — Нарушив инструкции, прослушал запись. По приезду надо будет отчитываться, и он отчитается… О существовании флешки и о содержании записи.
— Э, нет, я про это ничего знать не хочу. Меня твои проблемы не волнуют. Выкручивайся сама. Мое дело передать. Мне хватает и своих рисков.
— Хорошо, пусть не яд, а какой-нибудь препарат для сердца, который у здорового вызовет фатальную аритмию.
Эмре закатил глаза от возмущения, но, поизучав потолок с серыми клоками паутины по углам, нехотя признался:
— У меня сестра в аптеке работает, фармацевт. Она в этой фигне разбирается. Но как достать препарат? Я не могу ее подставлять.
— Через сорок минут я должна поехать на встречу с моим человеком. Другой возможности с ним увидеться до отъезда не представится.