Заглянул сердитый уже Горюнов:
— Долго ты будешь любоваться собой? Времени нет!
Машина, темно-синий джип с сирийскими номерами и с привязанным проволокой бампером, оказалась такой же потрепанной, как и камуфляж Горюнова.
— Тачка — зверь, — Горюнов заметил скептический взгляд Васи. — Внешность обманчива.
Василий все время в присутствии полковника ловил себя на ощущении, что находится на восточном базаре, а ловкий торговец ему сейчас впарит вместо шелкового ковра старый потрепанный половик.
Вдохнув еще свежий с утра воздух с примесью керосина от самолетов, майор залюбовался небом с размытой желтизной еще не взошедшего солнца, как от растекавшегося яичного желтка. Пальмы казались почти черными, тушью прочерченными на фоне неба. В них безумствовали мелкие птицы, чирикая по утренней свежести, прочищая горло, ожидая горячего солнечного дня, когда в клюве пересохнет, останется только отсиживаться где-нибудь в тенечке, растопырив крылья и разинув клюв, чтобы охладиться.
— Слушай, а у нас хотя бы спутниковый телефон есть? — Егоров влез на заднее сиденье. Горюнов велел ему сесть туда, поскольку с его «русской рожей» лучше не попадаться на глаза местным. А сзади он все же не так заметен.
— Как в Греции, — подтвердил Горюнов, похлопав по бардачку.
Вася решил позавтракать, отломив хороший ломоть от местного хлеба, напоминающего халу, но посыпанного кунжутом, а не маком, хубз, как назвал его полковник. Тут же, прикрепленная к водительскому сиденью, торчала фляга с водой. Горюнов запасся кипяченой водой, которую выдавали на базе. Несколько бутылок местной минералки Figeh стояли в уже разорванной упаковочной пленке. Чувствовалось, что в этой машине не только ездят, но едят, живут, спят, ведут переговоры… Рядом с Егоровым валялся свернутый и перетянутый брезентовым ремнем спальный мешок. Но, как отметил Вася, все вещи арабские, американские. Ничего российского. Он догадался, что, если сложатся непредвиденные обстоятельства, то принадлежность Горюнова к российским войскам, а тем более к контрразведке, доказать будет невозможно.
Под ногами в пакете перекатывались консервные банки. Пакет из местного магазина — на нем надписи на арабском. Под сиденьем торчало что-то, напоминающее горлышко водочной бутылки.
— Что это у тебя? Горячительное?
— Арак из Сувейды. Возьми там консервы, чего ты одним хлебом заправляешься, — он взглянул на майора в зеркало заднего вида. — Там макдус, баранина и рыба, фасоль. Посмотри по этикеткам.
— Еще бы по-арабски научиться читать, — пробормотал Вася. — Какой еще макдус?