Они уселись на камнях и ступенях в подъезде. Спецназовцы ушли посмотреть, что с джипом. Сменили одно колесо на запаску. Вторую взяли с курдского пикапа, благо колеса подходили по диаметру.
Горюнов развязал руки пленника. Вынул из сумки небольшую видеокамеру и треногу. Установил камеру напротив курда. Проверил, в фокусе ли Салар, и включил в качестве дублирующей техники диктофон.
— Поговорим? — весело предложил он. — Ты же хотел еще тогда нам что-то поведать?
— Почему ты ждал целый год? — Салар потер запястья, аккуратно притронулся к разбитой скуле. — Вы всех моих положили? А твой друг сильно ранен?
— Какая забота! — всплеснул руками Горюнов. — Именно мой друг хотел с тобой поговорить, но теперь в замешательстве от такой теплой встречи. Ты же понимаешь, мы не интервьюировать тебя в такую даль прибыли.
— Можно водички попить?
— Зен[13], — машинально ответил Горюнов по-арабски, протягивая флягу.
— Ты ведь из иракского Мухабарата? Журналистка русская и тот другой твой приятель. Что-то я не слыхал, чтобы ваша разведка работала с русской. Разве что во времена Саддама.
— Ты русский знаешь? — спросил полковник по-русски. — А персидский? — Он сказал несколько фраз на фарси, затем перешел на турецкий.
— Что это доказывает? Ты можешь говорить на любом языке. Ты — шайтан! — Салар отодвинулся от него, поелозив задом по грязным ступенькам. — Но ты все равно из Ирака. Я бывал в Эрбиле, насмотрелся на тех арабов.
— Я не понял, чего ты борзеешь? Хочешь, чтобы мы проехали на базу Хмеймим? Так мы проедем. Тебя это убедит? Спецназовцев наших видел? Они тебя сейчас упакуют и доставят в лучшем виде. А может, ты нам и не нужен вовсе и не знаешь ничего? Только выпендривался тогда? Добавим тебя к твоим парням под брезент, до кучи. И как Акчан отнесется к твоей скоропостижной гибели? Слишком молодая вдова. А у нее были шансы оказаться в безопасном месте, и у детей. Дядя Карван тоже…
— Что с ним? — Салар буквально позеленел.
— Да вроде пока ничего, — пожал плечами Горюнов. — Правда, Вася?
Егоров кивнул. Он внимательно следил за реакциями курда, слушал перевод и понял, что Салар сдулся. Причем не на жене и детях, а на Карване. Экспертша была права — дядя его воспитал, и старший родственник для него дороже всех.
— Скажи, что дядю подозревают в связях со спецслужбами, может, турецкими, может, американскими… — предложил Егоров. — Он понимает, чем это грозит Карвану?
Салар понимал. Он всегда, думая о дяде, представлял его совсем молодым, каким запомнил Карвана, когда тот забирал его из Турции. Сколько он заплатил, чтобы вытащить мальчишку из полиции? На какую сделку пошел? Дядя был близок к Оджалану.