Занять освободившееся место Редеру немало помогли личные связи, наработанные за годы предыдущей карьеры. Его кандидатуру поддержало правительство, как известного морского офицера, имеющего подходящие политические взгляды. В первое время, когда он занял самый престижный начальственный кабинет в здании адмиралтейства, коллеги по ведомству относились к нему с недоверием. И Редеру потребовалось применить весь свой талант интригана для того, чтобы это недоверие преодолеть. Он начал свою «охоту на больших жирных тюленей», которая заключалась в том, чтобы выжить с должностей нескольких старых флотских начальников, вынудив их интригами уйти в отставку, якобы ради того, чтобы расчистить карьерную лестницу перед молодыми, перспективными и талантливыми офицерами. В результате хитрых интриг, Редер «поохотился на тюленей» вполне успешно, окружив себя определенными офицерами, которых и хотел видеть в собственной команде, теми, кто не сомневался в его авторитете. Ведь у Редера имелась одна примечательная черта характера: он не терпел от подчиненных критики и резко реагировал на альтернативные мнения.
В остальном, как начальник, он мало отличался от всех остальных обладателей высоких должностей. Устанавливая на флоте собственные порядки, он объяснял их укреплением дисциплины и нравственности, на самом деле воплощая свои собственные консервативные взгляды. Причем, с чувством юмора у Редера всегда было плохо. Его приказы морским офицерам не ходить в форме в питейные заведения и не курить в общественных местах совсем не пользовались популярностью на флоте, а запреты офицерским женам носить короткие юбки, красить ногти и пользоваться косметикой сделались темой для любителей анекдотов. Несмотря на все то полезное, что Редер сделал для возрождения немецкого флота, к началу сороковых за ним прочно закрепилась репутация старого зануды и умелого интригана, расчетливого и осторожного.
И даже возглавив эскадру главных сил кригсмарине лично, он оставался по-прежнему верен себе, проявляя осторожность во всем, хотя в душе и мечтал о славе великого флотоводца. Потому предложение флагманского артиллериста корветтен-капитана Роберта Вебера обстрелять советскую базу с безопасного расстояния Редер охотно принял. Гросс-адмирал, разумеется, понимал, что обстрел издалека вряд ли разнесет в щепки укрепления большевиков на мысе Ханко, но зато позволит не подвергать опасности ответного удара береговой артиллерии лучшие немецкие корабли, гордость кригсмарине, ради демонстрации возможностей немецкого оружия и достижения максимального пропагандистского эффекта. На большее Редер пока и не рассчитывал. Особенно после состоявшегося морского боя, который завершился невнятной ничьей, что делало просто необходимым хотя бы создание видимости победы в этой операции.