Благодарность! совершенное добра чувствование, луч душевный, отражающийся и возвращающийся к своёму светилу, о ангел-провозвестник удовольств блага: ты, которую почитали негде за первую добродетель, которую вливали с млеком в младенцев и наказывали, точно так как за преступление, за незнание тебя, одушевляй меня, сладкое ощущение, непостыдное и среди позора [2] целаго мира. Ежели там, где для тебя созидали училища, ты не находилась, то я тебе посвящаю храм: он внутрь сердца моего. Пребывай в нём и внушай мне вдохновениями своими, как лучше изобразить и пристойнее изъяснить тебя божеству, щедротой меня озарившему. Кто тебя не имеет, тот изверг. Кто меня за тебя похулит, тот тебя не имеет. Я лучше хочу показаться неискусным в слове, нежели твои умолчать вперения.
Общественная польза никакой склонности государю не дозволяет. Владетель просвещённый, правосудный и мудрый всё устроевает на благополучие народа. Правота души не исключается ни для кого. Нет у него столько хитраго, кто бы утеснил добродетель. Нет у него столь любимаго, кто бы порок осчастливил. Исполнение должностей есть у него единое средство получать награждения или раскаяваться, не заслужив оных. Далеко его провидение предваряет его решения. Суд и милость венчают дела его.
Великая императрица! Сим точно удивлена великость твоя и на мне. Ни время, ни стечение сомнительных случаев и никакая препона не могли угасить луча твоего правосудия и луча для меня щедроты твоея. Я прославляю твоё определение. Я лобызаю твою руку, и оправдание моё и благополучие подписавшую.
Сокровищи целаго света, вы менее для меня тех награждений, которыя получил я от моей императрицы: они делают мне честь, они славу жизни моей составляют, они следствие правосудия Великой Екатерины. А сего уже много! В радостном изступлении души моей я сам себе не верю, сколько я счастлив. Слёзы умиления текут по ланитам моим и омочают строки сии; желал бы я, чтобы они были знаками и предвестниками усердия того, которое созиждет тебе обелиск, до небес возвышающийся. О радость, как чувствие твоё светозарно! О благодарность, как лучи твои пронзительны! Каждое вдохновение ваше есть восторг. А каждый восторг есть светлая бездна борющихся помыслов, которыми я объемлюсь, в которых я возношуся; и ни одного из них изъяснить не в силах. Я хочу молчать, но и того не могу.
Но ежели б я мысли мои и нарочито изобразить мог, то моё едино благодарение удовлетворяет ли хотя несколько всем твоим милостям? Нет, государыня! кажется мне, должны за меня и все мои сограждане благословить тебя. Моё счастие – счастие их. Ежели одному показываешь ты щедроту, то и всем пути разверзты к оной. Общее благо состоит из частных. Ежели к одному ты милосерда, то и к прочим такова. Всех очи на тебя уповают. Адское бы мучение чувствовал я в душе моей, а не благодарность, ежели б отечество моё угнетено было, а я бы один был тобою счастлив. Потому я думаю не несправедливо, что целыя области колена преклоняют пред тобою за меня. Так, ежели б сие было в обыкновении, чтоб все, получившие различныя твои благодеяния, младые и старые, убогие и богатые, герои и самые цари, изображали так свои чувствования, как я здесь своё изображаю; то бы открылась целая вселенная, от зари до зари тебя благодарящая. Но ты зри теперь её всю в моём сердце, простёртую при стопах твоих.