«Сама история шагает сегодня по Красной площади», — скажет, сидя у приемника, замполит Вербовой, и это будет истинная правда, несмотря на некоторую возвышенность слов. В громкое время и возвышенные слова звучат естественно.
Прошло немного времени, и в тихом Гроссдорфе тоже состоялось нечто вроде парада. В одно туманно-сизое утро по главной улице прошагал явно праздничный воинский строй. Солдаты шли, правда, без оружия, что придавало им вид не столько праздничный, сколько праздный, но во всем остальном здесь чувствовалась настоящая парадность. Явно для этого случая солдаты постирали и отутюжили свое бывалое обмундирование, заставили слегка блестеть даже матовую шероховатость кирзовых сапог, надраили зубным порошком или кирпичной мукой медали и ордена, прикололи и привинтили к гимнастеркам. Все солдаты в этом строю были весьма немолоды — добрая половина жизни и вся Великая война в придачу оставались у них за плечами, — однако шагали они сосредоточенно и умело, с выражением серьезной значительности на лицах. Они, конечно, понимали, что особой строевой лихости показать не способны — уже не те ноги, чтобы выбрасывать их до уровня пояса, и не те руки, чтобы размахивать ими до отказа и с особенным строевым вывертом, как это умеют молодые, да к тому же и заняты были руки у этих строевиков, как у осенних новобранцев, чемоданами и узелками, — словом, и самим солдатам, и всем наблюдающим было ясно, что не парадный батальон выведен сегодня на зеленую Берлинерштрассе, и все-таки, все-таки каждому, кто видел это торжественное шествие, полагалось бы взять под козырек или снять шляпу. Это шагали, свершив свой несказанный труд, сорокалетние и пятидесятилетние отцы семейств, солдаты и отцы других солдат.
Перед штабом дивизии строй остановился. Здесь уже стояла, изготовившись к маршу, колонна вымытых, с натертыми стеклами «ЗИСов» и «студебеккеров». Возле машин курили или прохаживались непривычно чистенькие шоферы, хорошо за последние недели отдохнувшие и отъевшиеся. А из штаба вышел командир дивизии в новенькой генеральской форме, сплошь усыпанной орденами, и рядом с ним начальник политотдела, полковник по званию, выглядевший намного скромнее и по одежде и особенно по орденам. Во дворе гимназии они ненадолго остановились, словно бы о чем-то между собой уславливаясь, потом направились к стоявшему у ворот трофейному «опель-адмиралу». Солдатам в строю была дана команда — по машинам!
Неторопливо, без всякой толчеи ветераны расселись на прилаженных поперек кузовов струганых досках, и вскоре колонна машин двинулась через город в сторону автострады.