Хотя Густов не потерял ни одной лишней минуты, он был встречен тем же: Стрехнин посмотрел на свои часы. Правда, обошелся без замечания. Молча подошел к карте Северной Европы, изготовленной Генеральным штабом, обвел колпачком закрытой авторучки немалую на ней территорию и сказал:
— Этот участок побережья Балтийского моря вам предстоит тщательно проверить на мины. Подготовьте две роты — и самого себя — к выходу. Третья рота останется здесь — для оборудования склада ВВ и других работ. Вам выступить завтра, по мере готовности, но без раскачки. Там уже подорвался человек.
— Наш? — спросил Густов.
— Человек, — повторил Стрехнин. — Прошу вопросы по существу.
— Нужны будут карты.
— Получите завтра утром. Что еще?
Густову хотелось попросить официального разрешения на свою задуманную поездку в Гроссдорф, но он вовремя вспомнил, что перед ним все-таки «Стрихнин», — и воздержался. Ехидный полковник мог с невинным видом спросить: «У вас там что, семья?» И пришлось бы отвечать, что нет, семья — в Ленинграде.
— Больше ничего, товарищ полковник! — отрапортовал Густов.
— Приступайте к подготовке.
По дороге в свой штаб Густов решал, какие взять с собой роты, и первой из них была, конечно, рота Иванова — Бывшей Бороды. В новой дивизии Иванова уже никто так не называл — прозвища, подобно традициям, остаются там, где рождаются, но для Густова он все же оставался и Бородой, и Бывшей Бородой, а главное — надежным командиром. Как всякий начальник, Густов первым долгом вспомнил «своего» — из тех, кто понадежнее, — человека.
Разговор с вызванными ротными командирами был почти таким же кратким, как и в штабе дивизии. И закончился тем же: хорошо бы начать подготовку прямо с вечера.
Но тут оба ротных в один голос пропели:
— Успе-ем! Чего нам готовить-то?
— Главное — людей, — сказал Густов.
— Люди у нас бывалые.
«Вообще-то действительно, — подумал про себя и Густов. — Люди войну прошли».
И каким-то удивительным образом эта успокоенность привела его прямо к мотоциклу Василя и к решению ехать немедленно.
Он, конечно, понимал, что рискует. Если полковник Стрехнин или комдив узнают об этой самоволке и. о. комбата накануне выхода на боевое, в сущности, задание — вздрючка будет хорошая, возможно, даже с последствиями. Но он понял сейчас и другое: если уж когда-нибудь ехать, то только сегодня. С нового места будет еще рискованнее, не говоря о том, что намного дальше… Лучше рисковать сегодня, чем откладывать риск на послезавтра.
Василь крутанул ногой педаль, мотор заработал, включился свет.
— Понеслись, товарищ капитан?