— Понеслись.
КПП миновали благополучно — документы были заготовлены заблаговременно и умело, — и вот уже дорога на Гроссдорф, ровная серая лента асфальта между колоннами побеленных стволов деревьев и под густым лиственным потолком. Правда, с этого потолка осень уже начинала сбрасывать вниз лишнюю, по ее представлениям, листву, и Дорога была красиво запятнана золотом.
В природе что-то готовилось. Из-за белых колоннад тянуло темной сыростью и чуждым пространством, а над головой висел дождь. Но на самой дороге, в этом древесном тоннеле, было пока что сухо и уютно. Это был даже не тоннель, а какой-то нескончаемо длинный зал с колоннами, по которым метался беспокойный, дрожащий свет фары. Колонны стояли с одинаковыми промежутками, на них была одинаковой высоты побелка, и все это для того, чтобы ты не свернул с указанной дороги… Хвала, хвала тебе, немецкая пунктуальность!
Подготовка в природе закончилась, и пошел мелкий, нудный дождик. Дорога постепенно становилась мокрой, опавшие листья — скользкими, но ни Василю, ни Густову не хотелось сбавлять скорости. Если уж ехать, так быстро…
Проскочили знакомый просторный, почему-то уже без регулировщицы, перекресток перед Гроссдорфом. Потом мотоцикл сильно подбросило на асфальтовой заплатке, что появилась на месте гибели Жени Новожилова. И дальше тут все пошло вроде бы уже и не чужое, не совсем чужое. И деревья, и обочина, и эта заплата на дороге.
Мотоцикл ворвался в тихий ночной Гроссдорф, как авангард атакующей армии. В свете фары возникла и пропала чуть выдвинутая на тротуар знакомая терраска комендатуры.
Василь развернулся на неширокой пустой дороге, заехав колесом на тротуар, и заглушил мотор.
— Тыхо як! — удивился он.
В городке было тихо и пусто. Густов даже подумал: может, и комендатура ликвидировалась?
Но нет. На терраску поспешно выступил лейтенант, впрочем, уже старший лейтенант, Бубна и приветственно поднял над головой свою неизменную палку с латунными бляшками.
— Черт подери, кого я вижу! — закричал он. — Предводитель кротов со своим Дон-Кихотом! Каким это ветром вас занесло, ребята?.. Прошу, прошу до нашей хауз-хаты!
Он был рад гостям. Подождал, пока они поднимутся по ступенькам, и крепко, старательно, как будто сжимал силомер, подавил каждому руку. Затем повел через служебную, с телефонами, комнату во внутренние, так сказать, покои. И привел туда, где были оставлены в прошлый раз наедине Густов и Зоя. Для Густова эта комната и теперь была Зоиной, и он ждал, что Зоя вот-вот появится. Сам того не замечая, он уже улыбался, уже радовался ей…