Одним утром, когда Мария в очередной раз отлучилась по делам, про которые она не считала нужным рассказывать, Кир повёл нас в её кабинет. Дверь была не заперта. Без хозяйки кабинет выглядел ничейным, необжитым, она не хранила внутри личных вещей и не украшала его цветами, картинами или статуэтками. Здесь было неуютно. Возможно, Мария умышленно сохраняла кабинет таким.
Кир оглядел книжный шкаф и вытянул с нижней полки увесистый том в толстой тёмно-синей обложке.
— Только без лишнего шума, — он приложил палец к губам. — А лучше воздержитесь от любых комментариев.
Это оказался фотоальбом. Кир раскрыл его на середине, где были две наши совместные фотографии. Я впервые увидела их, эти счастливые, освещённые ещё тёплым осенним солнцем лица. Мы создавали впечатление семьи, пусть и знали друг друга совсем недолго. На глаза навернулись слёзы. Сквозь их пелену я прочла подпись: дату съёмки и три пометки. «Лайонел — 17 октября. Франтишка — 28 декабря. Бертран — 1 января».
Кир листал страницы от конца к началу. Менялись лица, менялись даты и имена, но пометки оставались теми же. Сколько же странников пришло в этот мир и исчезло навсегда? Сколько семей вроде нас обрели друг друга и утратили?
Пять лет назад, десять, двадцать…
— Разве не Мария открыла агентство? — вспомнила я. — Неужели она настолько молодо выглядит?
Вместо ответа Кир перелистнул первую страницу и показал фотографию, с которой всё началось. Снимку было больше тридцати лет. На фоне голой стены стояли двое: высокий молодой человек смеялся, положив ладонь на плечо девушке, которая чуть подалась вперёд и с недовольным видом что-то говорила в объектив. А в центре фотографии, на стуле, сидела Мария. В белой блузке и строгой юбке, с идеально прямой спиной. Точь-в-точь такая же, как сейчас.
— Что это…
— Интересно, да? — перебил меня Кир и подал знак, чтобы мы молчали. — У агентства богатая история. Вот бы расспросить Марию обо всём.
— Как ты вообще узнал про этот альбом?
— Застал Марию с ним. Она так поспешно его от меня спрятала, что я просто не мог не утолить любопытство, — Кир хмыкнул, аккуратно отклеил снимок от страницы и захлопнул альбом. — Ну так что, спросим?
Она вернулась к обеду. Уставшая. Я научилась различать её настроение по тем нюансам интонаций и мимики, которые невозможно было подделать или замаскировать. Едва Мария села за стол, Кир протянул ей фотографию.
— Расскажешь нам историю агентства?
Она вздохнула и потёрла глаза, теперь уже не скрывая усталости.
— Подумать только, мои сотрудники копались в моих же вещах.