Но вот дымка рассеялась, мерцающие пятна растаяли, как и то, что Филип принял за перчатки.
– Какого дьявола? – Камила пошатывалась рядом.
Корней вышел на берег. Его лицо преобразилось. Сделалось резче, худей. Точно годы пролетели, а не минуты с момента их расставания. Так выглядели нетленные мощи святых в саркофагах: «торжественно плохо» – сформулировал Филип. В сознании художника всплывали попеременно то старинные гравюры с рыцарями, то загримированные персонажи «Кабинета Калигари».
– Это ты, – понял Филип, – ты светился.
Корней молча прошел к костру, такому блеклому после светопреставления.
Голова Оксаны безвольно запрокинулась, волосы спутались.
– Что с ней? – напряженно спросил Филип.
– С ней все в порядке, – сказал Корней тихо и добавил: – Я так думаю.
– Думаешь?
Корней уложил девушку возле огня и ласково погладил по щеке. Ее веки были опущены, мышцы расслаблены. Полная грудь двигалась мерно.
– Она спит… – прошептала Камила и опустилась на колени, словно собиралась помолиться.
– Да, – подтвердил Корней.
Отблески пламени – от костра, от воспоминаний о волшебном свете – скользили по коже Оксаны.
– Но почему она не превратилась?
– Превратилась. В озере. Я сумел ее вернуть.
– Ты… вылечил ее? – Филип сел, обессиленный, на стул. – Откуда ты знал как?
– Я не знал. Мне было больно, – Корней дотронулся до сердца, – а потом все стало белым.
– Как твои руки, – сказала Камила, и Филип обрадовался, что не сошел с ума.
– Да. Я перенесся.
– Что это должно означать?
– Я очутился в другом месте, далеко отсюда. В лабиринте из плит.
Корней говорил, не отрывая взора от Оксаны. Капли влаги полыхали бриллиантами на девичьем лбу.
– …Я нес ее по узким коридорам, и там были разные люди. Вик, моя мама, мой начальник. Одни пытались меня остановить. Вторые были заняты. Я шел, а Оксана оттаивала. Может, это была ее душа?
– Ты вынес ее душу? – завороженно спросила Камила. – Как погорельца из пожара?
– Я словно знал, что мне делать. Словно для этого родился.
– Погоди, погоди… – Филип сгорбился, чтобы дотронуться до плеча Оксаны – холодного, настоящего. – Ты побывал в том месте, куда попадает разум сомнамбул?
– Я таким его видел. Садом камней из моего детства. Другие увидели бы иначе.
– Нет никаких других, – после минутной паузы сказал Филип. – Ты – долбаный светящийся рыцарь. Ты похитил Оксану из лап Песочного человека.
– Ты смог бы повторить? – спросила Камила. – Если бы я попала в лабиринт, ты бы сделал так, чтобы я никого не убила?
Филип вгляделся в Корнея.
– Мне кажется, я смог бы.
– Дай мне уснуть… – Камила всхлипнула. Впервые за двое суток слезы выступили на ее глазах. – Дай мне отдохнуть, мой мальчик.