Зина и хотела этого, и страшилась. Боялась разбитого сердца — и своего, и герцога. Но отказаться от возможности побыть рядом с тем, в кого уже была влюблена, не смогла. А потому решила отнестись к ситуации с фатализмом: чему быть — того не миновать. Но здесь и сейчас надо жить, и пользоваться каждой возможностью.
— И чем же мы займёмся? — спросила она у своего жениха, на что получила в ответ лукавую улыбку:
— Как насчёт того, чтобы прокатиться по окрестностям?
Зина радостно согласилась — и радость её длилась до того момента, пока девушка не осознала, что прокатиться ей предложили не в карете, а верхом на лошади!
— Н-нет, — попятилась девушка от конюшни, где стояли, фыркая и перебирая копытами, огромные породистые скакуны — гордость герцога Монтеберского. — Я н-не могу… Не умею!..
— Не бойся, трусишка, — усмехнулся герцог, — я не дам тебя в обиду. Но на карете по нашей местности не покатаешься — колёса в траве застрянут, а то и в грязи увязнут. В каретах только по дорогам можно ездить, а по полям, лугам да лесным тропинкам — только на лошади.
— И что же делать? — растерянно спросила у герцога Зина. Тот развёл руками:
— Придётся учить тебя ездить верхом, невеста моя.
— А может, не надо? — жалобно спросила Зина, с опаской поглядывая на застоявшихся жеребцов.
— Надо, милая, надо, — с притворным сожалением вздохнул Жак, — даже если ты откажешься выходить за меня замуж, умение ездить верхом тебе в жизни пригодится. А если согласишься — то тем более. Так что отказ не принимается.
Зина и сама понимала, что герцог прав, но ей было откровенно страшно. Она и за руль-то никогда не садилась, а ведь бездушной машиной управлять легче, чем живым созданием с собственной волей и характером. Однако Жак был непреклонен и начал её учить тут же, не откладывая дело в долгий ящик.
— Это Звезда, — проговорил он, подведя к Зине красивую светло-коричневую кобылку с белым пятном на лбу — наверняка, своё имя та получила именно благодаря этому пятну. — Подойди к ней и дай себя обнюхать.
Зина послушалась, осторожно приблизившись к кобыле. Лошадка была пониже ростом, чем жеребцы и с видом более смирная.
— Вот так, — голос Жака был собранным и спокойным, внушая Зине уверенность. — Теперь протяни руку… Медленно! Вот так. Погладь её. Молодец! На вот, дай ей яблоко.
В руках у Жака неведомо откуда появилась половинка яблока — в кармане он его нёс, что ли? — и Зина, взяв угощение, протянула его на раскрытой ладони Звездочке. Та фыркнула, обнюхала подношение и осторожно, губами взяла его, оставив тёплый и влажный след на ладони девушки.