«Георгий Победоносец» миновал червоточину, его немилосердно затрясло, и продолжалось это довольно долго. А когда закончилось, корабль настиг очередной залп, отправивший на тот свет почти всех, чудом выжили только капитан и стажер. Да и тех тяжело ранило.
— Товарищ капитан, они пошли за нами в червоточину... — дрожащим голосом, ева сдерживая слезы сообщил Сергей.
— Значит, наше время пришло, — криво усмехнутся тот. — Крепись, парень, мы русские, а русские не сдаются.
— Я знаю, — взял себя в руки стажер. — Я... Товарищ капитан! Там... А-а-а...
— Да что там? — дернулся, потревожив рану, Норин, и от боли тихо выругался. — Толком докладывай!
— Виноват! Американцев только так лупит неизвестным оружием какой-то огромный корабль, почти километровый! На его днище написано по-русски «Петроград»!
— Наши? — озадачился капитан. — Но в нашем флоте нет кораблей такого размера и с таким названием! Так кто это?
— Не могу знать! — отрапортовал оживившийся стажер. — Американцы лишены двигателей и орудий, однако не уничтожены. Судя по открывшимся аппарелям в борту «Петрограда», готовится абордаж.
— Червоточина все еще открыта? — подался вперед капитан, надеясь на простой путь назад.
— Никак нет, — погрустнел Соменко. — Закрылась сразу после прохождения американских кораблей.
Внезапно он вскинулся и выдохнул:
— Нас вызывают!
Стажер что-то переключил на пульте, и в полуразрушенной рубке зазвучал хрипловатый баритон, раз за разом повторяющий на чистейшем русском языке без малейшего акцента:
— Супердредноут «Петроград» вызывает неизвестный русский корабль! Вам требуется помощь?
— Ответь! — приказал Норин.
— Не могу... — огорченно посмотрел на него Соменко. — Передатчик того... Приемник работает, а передатчик — нет...
— Вот черт! — выругался капитан. — Искин, остановить самоуничтожение! Капитанский код...
Назвав длинный код, он обессиленно откинулся на спинку кресла, теперь оставалось только ждать помощи. Дождется ли? Рана болела все сильнее, да и крови натекло уже порядочно.
Прошло около получаса, в течение которых Норин то терял сознание, то приходил в себя, после чего почти мертвый корабль содрогнулся, послышался лязг — кто-то пристыковался к нему. Некоторое время раздавались странные звуки, а затем капитан снова обеспамятовал. Пришел он в себя от резкого запаха, наклонившийся к нему гигант в скафандре незнакомого образца дал офицеру что-то понюхать, отчего у того даже мозги прочистились.
— Полковник фон Бревен, Карл Генрихович, — представился он. — Временный командир супердредноута «Петроград».