— Тогда самое время ее навестить.
Эльф-охранник стоял совсем близко и смотрел волшебнице прямо в глаза, словно пытался понять ход ее мыслей. Мона ожидала немедленного отказа, но сэйдиур невозмутимо взвешивал все «за» и «против».
— Как мне о вас доложить? — наконец поинтересовался он.
— Никак, — беспечно заявила Мона, — обойдусь без доклада.
Кианнасах какое-то время загораживал проход, потом коротко кивнул и отступил в сторону.
Внутреннее убранство дома совсем не радовало глаз. Он был обставлен с явной претензией на роскошь, но показался Моне темным и неуютным. Несмотря на большое количество комнат, нигде не было видно прислуги, стояла мертвая, гнетущая тишина, и шаги четырех крупных мужчин отдавались в пустых коридорах и переходах грохотом горного обвала.
Перед личными покоями Предсказательницы гости спугнули двух худеньких эльфиек, собиравших с пола осколки разбитой посуды. Они поспешно отскочили в сторону и потрясенно наблюдали, как сама собой распахнулась дверь, и в хозяйскую спальню, не сбавляя шага, вошла совершенно незнакомая женщина. Сэйдиур на мгновение остановились, а потом решительно последовали за гостьей.
Спальня оказалась довольно просторной, но на этом ее достоинства заканчивались. В самом центре квадратной комнаты возвышалась массивная кровать под темным пологом, на которой лицом вниз лежал обнаженный светловолосый юноша. Его руки и ноги были привязаны к прочным кроватным столбикам, рядом на смятых простынях лежала кожаная плетка-семихвостка. У окна перед большим напольным зеркалом прихорашивалась женщина с длинными распущенными волосами. Ее платье цвета перезрелой сливы было наполовину расстегнуто и открывало бледную спину с сильно выступающими лопатками.
Эльфийки, как правило, отличались необычайной красотой, особенно представительницы знати и свободнорожденные. О хозяйке этого дома можно было с уверенностью сказать, что она некрасива. В эльфийском обществе к любому несовершенству относились с презрением, но Предсказательница оказалась ловкой интриганкой. Она сумела превратить свою заурядную внешность в нечто значительное, своеобразную особую примету.
Никакого дара предвидения у нее, естественно не оказалось, зато обнаружилась склонность к садизму и половым извращениям. Она охотилась на юношей из Высоких домов, принуждала их к сожительству, унижала, избивала и наслаждалась своей безраздельной властью. Волшебница невольно похолодела при мысли, что много лет назад юный Таэль из клана Воздуха имел все шансы оказаться в этом замшелом доме в полном подчинении у спятившей сумасбродки.