Когда дверь неожиданно открылась, Предсказательница вытянула руку и нетерпеливо щелкнула пальцами.
— Наконец-то явились, бездельницы! За то, что вы испортили мой завтрак, сегодня все слуги останутся без ужина.
Сэйдиур мрачно переглянулись, и кианнасах сделал шаг вперед.
— К вам пожаловала Светлая госпожа из дома Кор…
Хозяйка резко повернулась и уставилась на посетителей тусклыми темными глазами.
— Как ты посмел сюда войти? — резким скрипучим голосом обратилась она к командиру охраны. — Я нанимала тебя защищать дом от визитеров, а не приводить их в мою спальню. Еще раз назовешь при мне эту тварь «госпожой», живо окажешься за воротами!
— Вот и прекрасно, — невозмутимо заявила Мона, — переходите служить ко мне.
— Придержи язык, жалкая потаскуха! Думаешь, я не знаю, зачем ты сюда явилась? Кто-то из моих молодцов наверняка заделал тебе ребенка. А может сразу оба? Люди так неразборчивы и так плодовиты… Ты там не заснул, малыш? — хозяйка уже потеряла интерес к посетителям.
Она снова взяла в руку плетку и небрежно ткнула ее жесткой рукоятью юноше под ребра. Он дернулся от боли, а эльфийка визгливо рассмеялась.
— Что ж, я увидела достаточно, — волшебница повернулась к кианнасаху. — Выведите отсюда свою хозяйку и подождите меня за дверью. Мне необходимо кое-что сделать.
Сэйдиур нахмурился и посмотрел на Предсказательницу. Эльфийка вдруг странно присмирела, утратив всю свою заносчивость, и перестала реагировать на происходящее. Ее плечи безвольно опустились, плетка выпала из ослабевших пальцев. Она стояла с потерянным видом, словно больше не узнавала собственный дом.
На то, чтобы сложить два и два, кианнасаху понадобилось меньше десяти секунд. Без лишних слов он широко распахнул дверь и кивнул своим подчиненным.
Мона осталась наедине с юношей, распятым на хозяйской кровати. Он лихорадочно натягивал свои путы, напрягая каждый мускул, и было заметно, как пульсирует кровь под его тонкой, полупрозрачной кожей. Волшебница увидела следы истязаний на худеньком теле, и с трудом подавила приступ гнева. Раны и ссадины заживали у эльфов очень быстро, но мальчишка был весь покрыт свежими рубцами от ударов плетью, а на нежных полушариях его ягодиц виднелись четкие отпечатки зубов хозяйки.
— Меня зовут Мона, я волшебница из дома Корвел. Теперь вы можете встать и одеться, я не буду смотреть, — Мона подошла к окну и отдернула пыльную выцветшую драпировку.
Веревки сами собой ослабли, и эльф внезапно оказался свободен. Он сдавленно застонал, скатился с постели и бросился к сундуку, на котором лежала его одежда. Некоторое время волшебница слышала за спиной только шелест ткани и судорожное, прерывистое дыхание. Когда все стихло, она медленно повернулась. Юный эльф стоял в луче солнечного света и был похож на прекрасного ангела. Мягкие золотые волосы, яркие синие глаза, переливчатый шелк изысканного наряда, тонкие чуткие пальцы… Его совершенный образ внезапно расплылся у Моны перед глазами.