– А потом с ними случилось то, чего с тобою не произойдет, – сказал он насмешливо, и Даша поняла, что ему каким-то образом удалось прочитать ее мысли. – Во всяком случае, если ты мне доверишься и будешь послушной.
«А может быть, совпадение? Может быть, он не маг, а просто хороший психолог? – засомневалась Даша. И, стараясь, чтобы мысли звучали четко, как произнесенные слова, подумала: Ты – придурок. Убожество. Идиот». Ей было и весело, и страшно, как на американских горках.
Выходка девочки не разозлила мужчину, скорее развеселила – боковым зрением Даша заметила, как уголки его губ немного приподнялись.
– Забавный ты человек, – сказал он. – И храбрый. Это хорошо. Если, конечно, не перебарщивать. Меня зовут Хунсаг.
– Знаю, – все-таки решилась заговорить она. – Меня – Даша. Вы же здесь начальник, да?
– Скорее – вдохновитель. Сколько тебе лет, Даша?
– Тринадцать… почти.
– Я был немногим старше, когда нашел своего учителя, – слегка улыбнулся Хунсаг. – Вернее, когда учитель нашел меня… Значит, тебя привели они? Мертвые?
– Не знаю, можно ли это назвать «привели». – Даша тоже позволила себе улыбку. – Но кажется, я никогда так быстро не бегала.
– Хорошо, – уже без улыбки кивнул мужчина. – Я буду о тебе думать. Больше можешь не скрываться, я велю Ладе не давать тебе отвар. Живи, делай, что она попросит, ни с кем особенно не общайся и жди. Скоро я тебя позову.
Хунсаг прожил на свете больше века и, поскольку за весь столь долгий срок любовь ни разу не встретилась на его пути, привык считать ее чем-то вроде оправдания слабости. Людям слабым и тупоумным скучно наедине с собою, вот они и заполняют саднящие пустоты возмутительными в своей примитивности теориями. Большинство из них, произнося сокровенное «люблю», на самом деле имеют в виду «желаю обладать». Или даже «желаю поработить, отнять душу и превратить в идеал, соответствующий моим личным представлениям о счастье».
Классическая история человеческого мира – залюбоваться золотым завитком, обрамляющим чье-то ухо (или четко прорисованными «кубиками» на чьем-то атлетическом торсе). И внушить себе, слабоумному, что обладатель сих божественных черт похож на того, о ком ты неосознанно мечтал с того момента, когда в главных жизненных приоритетах числилась вообще-то не любовь, а ягодный пломбир и карусели в парке. Обладатель завитка, увидев себя божеством в глазах оппонента, тоже очаровывается и легко внушает себе, что счастье – свет, льющийся из конкретно этих, таких восхищенных глаз. И эти двое начинают древнюю игру, в основе которой – притворство.