Атмосфера установилась веселая, праздничная; дух солидарности, скрепивший тысячи людей, сверкал над горой ореолом, видный всей Барселоне, к нему могли приобщиться сторонники каталонской автономии, консерваторы, католики, даже анархисты; многие из последних влились в ряды Республиканской политической партии, которая боролась за дело рабочих. После долгих поисков девушки нашли своих кавалеров: те вышли на рассвете, чтобы занять хорошее место, и выбрали ровную площадку под одиноко растущим деревом, и уже доставили за несколько ходок дрова и тяжелую утварь. Женщины несли Эмминых цыплят, порубленных на куски, потроха и кровь – в отдельных горшочках; сало, нарезанные помидоры, оливковое масло, хлеб, каракатиц, крупных креветок, угря, лук, мидий, фасоль, жареный красный перец, подогретый шафран, чеснок, соль и черный перец.
Они были молоды, все семь парочек. Продавцы из разных магазинов, в том числе из шляпного, как жених Доры. Каждый расспросил матерей или других родственниц, как готовить такой рис, и когда сковороду водрузили на огонь, все наперебой стали давать советы, часто противоречивые. Что сначала – цыпленка, кровь или угря? «Может, помидоры?» – предложила толстушка по имени Мария.
– Эмма была поварихой, – заявила Дора, положив конец перепалке.
Мужчины отошли от костра. Женщины упрямились дольше, но Дора пользовалась среди них влиянием, и Эмма смогла подключиться; она помнила, как готовить это блюдо, с угрем или с уткой, без разницы, последовательность действий одна и та же.
– Надо обжарить цыплят вместе с салом; кровь, желудки и печенки пока не трогать.
Девушки бросились выполнять указания Эммы. Обжарили цыпленка вместе с салом и, не доводя до готовности, добавили, по команде Эммы, нарезанные помидоры. Мужчины, сидя под деревом, пили вино и вели беседы. Эмма заметила, что Антонио огорчен: другие парни время от времени вставали, обнимали невест, целовали их, говорили комплименты, давали выпить вина из своего стакана. А он…
– Почему ты не принесешь мне вина? – спросила Эмма с укором.
Антонио просиял, встал с одеяла, подошел к ней и протянул стакан. Эмма отпила.
– Спасибо, милый, – сказала потом и влепила смачный поцелуй прямо в губы, чем вогнала в краску могучего каменщика. На всех лицах играли отблески костра, поэтому его смущения никто не заметил. – Теперь, – продолжила Эмма руководить готовкой, – нужно положить хлебную корку в это уже кипящее масло… – Она показала на вторую сковородку, не ту, в которой обжаривался цыпленок. – Чтобы смягчить запах и вкус.
Во вторую сковородку на десять минут положили каракатицу и креветок. Потом добавили угря. Затем накрошили лук и снова протушили с рыбой.