Сначала текстильные магнаты пустились на поиски новых рынков, где можно было закупать дешевый хлопок, и нашли таковой в Индии; хлопок был худшего качества, но его смешивали с американским; а затем владельцы предприятий сделали то, чего боялись рабочие: начали сокращать персонал. Сорок процентов мужчин и тридцать процентов женщин, занятых в этой отрасли в Барселоне и в долине реки Тер, были уволены, а остальным урезали зарплату и увеличили рабочий день до двенадцати часов. Иные прекращали производство, закрывали предприятие и якобы продавали его братьям, сватьям и разного рода доверенным лицам, чтобы разорвать трудовые договоры с персоналом и навязать новые, гораздо более тяжелые условия труда; в случае, если работники не соглашались, их заменяли штрейкбрехерами, готовыми работать за гроши.
Огромная масса рабочих скатилась в нищету, и речи о новой всеобщей забастовке зазвучали в выступлениях политиков, на собраниях рабочих обществ.
Атмосфера ощутимо накалялась. В октябре 1908-го гужевики Барселоны объявили забастовку в защиту своих прав. Подрядчики и транспортные агентства не пошли на уступки, уволили работников и заменили их штрейкбрехерами. Насилие не замедлило явиться. Бастующие убили одного штрейкбрехера, в ответ полиция развязала террор, защищая предпринимателей. Эмма повесила на гвоздь свой кухонный фартук и, провожаемая отрешенным вздохом Феликса, присоединилась к бастующим гужевикам, «молодым варварам» и безработным, которые с оружием в руках носились по городу, останавливая повозки, грозившие сорвать забастовку.
Товары скапливались в порту и на железнодорожных вокзалах, а значит, там могли появиться гужевики. Эмма и ее «молодые варвары» со всей решимостью туда и направились. Среди республиканцев прошел слух, что штрейкбрехеров видели неподалеку от будущей Виа-Лайетана, где сносили дома. Еще несколько дней забастовки, и обломков накопится столько, что станет невозможно продолжать работы.
– Вперед! – приказала Эмма бойцам.
Среди полуразрушенных зданий, на мостовой, загроможденной строительным мусором, муниципальные бригады поспешно загружали обломки в три телеги, запряженные мулами; строительных рабочих, штрейкбрехеров и мулов защищали конный отряд жандармов и несколько пеших агентов с ружьями. Эмма поискала глазами Далмау, но не нашла. Возможно, ему повезло и он работает над сносом другого дома, дальше по улице. Поскольку она на мгновение замешкалась, один из командиров юных бойцов опередил ее:
– В атаку!
Стычка была неистовой. Кони среди мусора не могли развернуться, спотыкались и падали. Бастующие во много раз превосходили полицейские силы, и через пару секунд на стражей порядка обрушился град камней. Раздались выстрелы. Эмма направила отряд на возчиков-штрейкбрехеров, которые срывали забастовку.