– Пожалуйста, – повторила она. – Я ценю тебя, Висенс, но не надо. Не надо.
Командир «варваров» отпустил ее, прищелкивая языком.
– Люди гибнут, – сказал он, поднимая палец, словно желая обратить ее внимание на плач, поднимавшийся с улиц. – Нам надо радоваться. Мы молоды. Если передумаешь, знаешь, где меня найти.
Эмма молча кивнула.
В понедельник, 26 июля 1909 года в Барселоне началась всеобщая забастовка. Как и было задумано, в пять часов утра Эмма с пикетчиками пошла уговаривать рабочих останавливать производство и захватывать фабрики. Женщины, принаряженные, в белых бантах, были самыми активными, если не самыми неистовыми.
– Закрывайте! – набросились Эмма и еще две женщины на рабочих кондитерской фабрики, которые отказывались присоединяться к забастовке.
– Идите на хер! – ответил один из них.
– Для этого они и годятся, – усмехнулся второй.
– У нас еще есть время перепихнуться по-быстрому.
Одна из женщин вытащила из-за спины толстую дубину и закрутила ее над головой, вторая пригрозила ножом. Мужчины отступили. У Эммы оружия не было. Она попыталась забрать пистолет, тот самый, из которого никогда не стреляли, но Хосефа опять запретила, приведя прежний довод: Хулия. «Дерись доской, если нужно, только ни в кого не стреляй», – сказала она. А у Эммы даже палки не было, что ей не помешало прийти на помощь подругам и броситься на кондитеров, растопырив пальцы.
– Ну-ка тихо, вы все! – Какой-то мужчина встал между женщинами и рабочими. Все поутихли, и вновь пришедший объяснил, в чем дело. – Вам ни к чему настаивать, – обратился он к женщинам, – а вам не нужно противостоять забастовке, – добавил он, повернувшись к рабочим. – Хозяин решил закрыть фабрику.
Вот что происходило в промышленных пригородах Барселоны. Многие рабочие присоединялись к забастовке, но и немало промышленников закрывали фабрики и мастерские, одни из страха, что полицейских сил недостаточно, чтобы контролировать ситуацию, другие из солидарности с борьбой за мир, которую возглавляли активисты, призывавшие прекратить войну в Африке.
За утро управившись с крупными предприятиями, Эмма и ее спутницы направились в центр Барселоны, и там, несмотря на уговоры жандармов и обещания их защитить, лавочники и мелкие торговцы закрывали двери под влиянием Эммы и других пикетчиц.
– Победа будет за нами, – убеждала Эмма товарок, когда лавочники один за другим подчинялись. Некоторых своих спутниц она знала по партийной работе, других никогда не видела: работницы, труженицы, полные иллюзий. – Долой войну! – крикнула она, потрясая кулаком.