Затем Сципион вызвал к себе союзных иберийских вождей и щедро их одарил, особенно отметив Индибилиса, которому отдал три сотни отборных лошадей, захваченных у карфагенян. Испанцы от такого уважительного отношения растрогались, неожиданно пали ниц перед полководцем и провозгласили его царем. Но Публий знал, к чему могут привести в Риме эксперименты с царским титулом, и поэтому на корню пресек подобные разговоры. Он просто поблагодарил иберийцев за доброе отношение к его скромной персоне, но на будущее порекомендовал им называть его просто военачальником (Polyb. X, 40). На этом дело и закончилось.
Несколько дней Сципион оставался в захваченном карфагенском лагере, поскольку ожидал прибытия армий Магона и Гасдрубала, сына Гискона. Позиция для битвы была выгоднейшая, и Публий не хотел её покидать. Но время шло, а враг не появлялся. Прождав несколько дней, Сципион приказал сниматься с лагеря и через Кастулонский лес повел армию в Таррагону на зимние квартиры. К Пиренейским горам был отправлен небольшой отряд, чтобы следить за передвижениями армии Гасдрубала Баркида. То, что карфагенский полководец решил вести армию в Италию, не сильно обеспокоило римского командующего.
* * *
Как можно охарактеризовать последствия битвы при Бекуле? Для римлян её итоги были однозначно неудовлетворительные, поскольку Сципион не достигнул ни одной из поставленных задач. Армия Гасдрубала Баркида не была уничтожена и сохранилась как боевая единица, но что самое главное, Публию не удалось предотвратить второй поход карфагенян в Италию. Случилось то, что могло присниться римским сенаторам разве что в кошмарном сне. Но именно на примере этой битвы видно, как историки античности пытались оправдать Сципиона и создать культ непогрешимого полководца. Однако в действительности это было не так…
О том, что битва не имела решительного значения и продолжалась не очень долго, нам поведал Полибий. Историк конкретно пишет о том, что вскоре после начала сражения Гасдрубал стал уводить войска с позиций, отказавшись от генерального сражения (X, 39). Ни о каком разгроме, повальном бегстве и избиении спасающихся бегством врагов римлянами даже речи нет. Происходит организованное отступление карфагенской армии с поля боя. Зато Тит Ливий оставил настолько эпическое, насколько и нелепое описание битвы, что невольно задашься вопросом – если всё было так, как об этом рассказал историк-патриот, то почему Рим охватила дикая паника при известии о походе Гасдрубала в Италию? Ведь как следует из текста «Истории Рима», карфагенская армия практически перестала существовать. По крайней мере, такой вывод напрашивается из общего количества потерь, которые приводит Ливий: «