Бежать, ожидая возможности для контратаки… но бежать. Как можно быстрее.
- Ариста, полегче! – крик в динамик у уха почти болезненно-громкий, - Я не могу прицелиться!
- Пока просто держись! – шепчу я, заставляя цеппелин поворачивать по крутой дуге вбок, - Просто… держись!
Теперь резко снижаемся, выполняя нырок. Затем в сторону. Короткий резкий тройной подрыв маневровых вызывает еще один болезненный крик жены. Терпи, дорогая, терпи.
«И старайся подловить урода». Последнее не произношу, нет времени. Идет самый настоящий воздушный бой. Неожиданный, внезапный, не оставивший нам времени, чтобы хоть как-то спланировать тактику. К счастью, не только для нас. Если бы тварь нас заметила с самого начала, то мы бы уже были покойниками, а так удалось понять всю опасность этого водяного недо-дракона. Так что еще держимся, еще имеем надежду огрызнуться.
Всё началось полчаса назад, когда я принял входящий радиовызов. Звонили русские, рассказав, что начавшие передислокацию на восток войска инквизиции напоролись на несколько богов, моментально атаковавших их ряды. То ли последние летели по своим делам и по ним ударили с земли, то ли изначально охотились за этой группировкой, никто не знал. Горькая правда жизни была в том, что вояки в восточно-европейской зоне оказались пойманы с полуспущенными штанами. На марше, без отработки на учениях переданных мной данных, без вменяемой координации. Это была катастрофа.
У меня не было других вариантов, кроме как броситься на помощь, спасая так нужных сейчас миру охотников на магов. Без помощи инквизиции русские ничего бы не смогли противопоставить колдунам, а те, рассредоточившись на любой местности, где можно спрятаться, могли устроить любому сопротивлению веселую, но очень короткую жизнь.
Шлем на голову, Рейко на место стрелка, и вот мы летим, чтобы вместо неожиданного врыва в бой оказаться связанными схваткой с существом, напоминающим огромного летающего кота-дракона, созданного из морской воды и пены. Он вертко и ловко перемещался по воздуху, оставляя за собой длинный заметный шлейф из медленно оседающей белой пены, часто лупил своими аквамариновыми потоками энергии и более чем был настроен разнести «Благие намерения», все сильнее скрипящие при каждом резком маневре.
Вверх, вниз, рывок вправо, зигзаг, уходящий к земле. Слышна сдавленная ругань жены, которую неистово болтает в кресле стрелка. Мое тело, пристегнутое ремнями к кушетке, наверное, тоже трясется как в лихорадке. Долго мы не выдержим.
- Рейко, готовься целиться и стрелять! - шепчу я в микрофон, выполняя очередной маневр.