Заночевать пришлось за городом, чтобы в случае чего — не напугать жителей.
Отошли подальше от дороги, поставили палатку, подготовились. Айен требовала себе бодрящее зелье, что пил Дан, чтобы не спать. Но увы, её состояние было оценено как «не лучшее», внезапно проявился вывих ноги, видимо, прилетел из будущего. Так что лечебно-расслабляющий массаж вкупе с втёртым зельем для сна, усыпило Госпожу ещё до заката.
— Я вот что перед сном подумала… Было бы здорово бежать вслед за весной на север, и снова и снова смотреть как распускаются цветы абрикоса. А ночью, в запахах весны видеть во сне дорогого человека и улыбаться. И до тех пор, пока весна не закончиться на всей планете, находить её вновь и вновь во всех уголках Земли, а потом не спать двое суток, смотря, как океан обнимает песок, подслушать в шуме волн историю о том, как горизонт, навеки рассёкший небо и воду, мечтает стать горизонтом событий и видеть ночью сияющее мириадами звёзд. Небо, томясь без сна, мстительно и страстно мучается, словно бы сон страдает более меня, оттого, что я не смотрю его, а может даже ожидая, просто не существует, но непременно ждёт, потому что в этом ожидании есть самая большая нежность на свете. Я и сон даём возможность жить нам в материальном мире наяву, помимо того, что у нас уже есть своё пространство. Вот о чем я подумала. Сон, здравствуй.
Так мечтала Айен. Она любила мир снов и каждый раз, ложась спать, мечтала, что увидит или кого-то из своих, Жанин, Мальвину, Сержа… или Стражника… или Томейру…
«2473»- подумал Дан. Такое количество звёзд могут увидеть его острые глаза в этом полушарии с учётом погрешностей ландшафта.
Амелис со вздохом надел на себя мешковитые одежды и сел в углу, ждать.
Лекарь использовал особое медитативное дыхание, его ритмичные вдохи и выдохи успокаивали Амелиса, так что он оброс перьями незаметно для самого себя, перекочевав в мыслительный поток Демона с эмоцией «как хорошо».
А стало ему ещё более хорошо, когда в его лапу лёг пирожок с лимоном. Оказывается, пока обжоры сметали всё с тарелок, а Дан, по-уму откушавший питательное «блюдо для воинов» отлучился по нужде, то нужда его была вовсе не в стороне сортира, а в стороне кухни. Где он лично попросил повара за хорошие деньги испечь пирожков с лучшими лимонами, по западным традициям.
Демон громко замурчал. И продолжал мурчать даже во время еды. Где-то на задворках мыслительного процесса Амелис ощутил благодать. Дан боролся с мурчащей магией как мог, в ход шло всё: бодрящие зелья, иглы на акупунктурные точки, попытка решать сложные задачи.