— Всё равно наплевать, — сказал я.
— В моём бизнесе, — сказал Марконе, — лояльность — это ценность, гораздо более значимая, чем деньги. Такую преданность следует уважать. Вы, несомненно, можете это понять.
Я понял. Но сердито посмотрел на него так, как будто не понимал.
Один уголок его рта слегка приподнялся.
— Трипп Грегори сделал, как ему было приказано, — сказал Марконе. — Он доказал, что свой человек. Поэтому я буду всячески содействовать ему в юридических вопросах, потому что поступить иначе означало бы поставить под угрозу преданность других членов моей организации.
Я нахмурился и сказал:
— Это звучит как проблема Джона Марконе, а не проблема Гарри Дрездена. Найдите способ решить её.
Он медленно моргнул один раз и мягко спросил:
— Или?
Я показал ему свои зубы.
— Насколько сильной головной боли вы хотите?
Марконе отложил ручку и сложил пальцы домиком — жест, который, как я понял, Талви Инверно скопировал у него. Это придавало ему уравновешенный, вдумчивый и решительный вид. И всё это, вероятно, было правдой.
— Дрезден, — сказал он, — когда вы не согласны со мной и моими действиями, это одно дело. Мы с вами несколько раз вступали в спор именно из-за этого. — Марконе внезапно положил ладони на стол. Я не то чтобы вскочил со стула, но вздрогнул. — Но сейчас вы вмешиваетесь в дела одного из моих людей. Будьте уверены, что, если вы продолжите это делать, я начну точно так же вмешиваться в ваши дела.
Меня прошиб холодный озноб. Марконе опутал своими щупальцами весь город. Если бы он хотел добраться до кого-то, то добился бы этого. Существовало неограниченное количество способов, как в рамках закона, так и за ними, которыми Марконе мог доставить неприятности обычному гражданину. Или даже не очень обычному.
— Например, тот маленький паб, который вам так нравится, нарушает ряд городских санитарных норм, — сказал Марконе. — Кто-то вроде Триппа Грегори вряд ли входит в компетенцию бывшего Волшебника Белого Совета. Или пойдите за ним лично, Убийца Титанов? Это просто… лишено равновесия. Окажу вам любезность, предположив, что вы уверены, что я более чем готов уравновесить чаши весов в пользу одного из моих людей.
— Ваш парень начал это, — прорычал я.
— И ваша клиентка подписала контракт, о котором идёт речь, и теперь пытается отвертеться, — ответил Марконе.
Секунду я пристально смотрела на него, размышляя. Затем сказал:
— Я слышал, у вас есть правило для ваших солдат. Не трогать детей.
Затем что-то промелькнуло в его глазах. Немного. Но искра. Может быть, то, что осталось от его человечности.