Она слабо улыбнулась, её глаза были усталыми.
— Я профессиональный репетитор. — Я изучал её. — Из недорогих.
— Нет. — Я кивнул. — Расскажите мне больше об этом деле.
Она сделала медленный вдох.
— Восемь лет назад я открыла свой… бизнес. У меня... была трудная жизнь до этого. Я была секс-работницей. — Она внимательно наблюдала за моим лицом. — Для вас это не проблема?
— Это не моё дело. Меня там не было. Не мне вас судить. Но у вас самой есть с этим проблемы?
Очевидно, ей не понравилось то, что она увидела на моем лице. Она наблюдала за мной ещё мгновение, прежде чем медленно кивнула.
— Я хотела чего-то другого. У меня была степень бакалавра в области образования полученная в юности. — Она одарила меня мимолётной улыбкой. — И я накопила достаточно денег, чтобы открыть «Подсолнух».
— Ваш репетиторский бизнес, — сказал я.
Она кивнула.
— Всё прошло лучше, чем я думала. В сообществах Вест-Сайда много людей, которые хотят лучшего для своих детей и которые готовы вложить свои деньги в лучшее образование.
— Это кажется разумным.
— Мой бизнес не приносил большого дохода, — сказала она. — Мои клиенты — рабочие, строители, водители грузовиков. Но они хотят большего для своих детей.
— Я тоже.
Она слегка улыбнулась.
— Я зарабатывала деньги от объёма работ. На самом деле для меня было слишком много работы. И вот, после первого года я нашла другую женщину и помогла ей открыть свой собственный «Подсолнух».
— Франшиза.
— Едва ли это можно так назвать, — сказала она, и в уголках её глаз появились морщинки. — Её бизнес тоже начал приносить доход, и мы наняли других, и так далее. В основном это были одинокие женщины, большинство с одним или двумя детьми. Мы помогали детям и зарабатывали достаточно, чтобы прокормиться.
— И сколько сейчас «Подсолнухов»? — спросил я.
— Тридцать девять, — ответила она. — Каждая из нас кладёт пятьдесят долларов в месяц в общую кубышку. И из этих денег мы оплачиваем обучение тех детей, которые хотят учиться, но чьи родители не могут позволить себе оплатить учёбу. Это не такое уж грандиозное предприятие, мистер Дрезден. И никогда им не станет. Но оно создало место, где женщины могли обеспечивать себя сами, помогая детям.
Она вздёрнула подбородок.
— Я горжусь этим. Горжусь людьми, с которыми работаю. Горжусь всем тем хорошим, что мы сделали.
— Звучит заманчиво, — сказал я кивая. — Расскажите мне о судебном разбирательстве.
Она поморщилась.
— Его зовут Трипп. Трипп Грегори.
— Гражданский иск?
Она коротко улыбнулась мне.
— Ему принадлежит здание, в котором я работаю.
— Вы у него арендуете?