Для себя он попытался разобраться, его желание исходит от тела или от души. Глупо было перебивать свою девушку другой женщиной, пытаясь убедить себя, что они все одинаковые. Такие же, как и его родная мать. Она не интересовалась им с рождения. Когда ему исполнилось пять лет, она потребовала от его отца свободы в связи с окончанием срока действия договора. Продлевать она его не захотела и уже через несколько дней, связала себя узами с обычным глорийцем, мотивируя его отцу, что для него она будет единственной, а не тысячной по счёту женой. Может она уже тогда пыталась по-своему перекроить систему брака, влияя на Правителя? Но тот хоть и признавался в глубоких чувствах к ней, всё равно не мог в одночасье переломить вековые устои.
Долгие дни разлуки без Мариэль, неединичная попытка перехватить её и убедить себя, что он как эгоист просто не принял её отказа, привели его к мыслям о том, что он успел к ней привязаться и оказывается, не может без неё жить.
Лаастах сидел на крыльце и готов был всю ночь до начала учёбы дожидаться Мариэль. Отбросив мысль, что он разминулся с ней по пути, он вспоминал, когда же всё-таки успел в неё влюбиться. Когда она запустила сердце после его смерти или когда они впервые столкнулись в Академии, и он взглянул ей в её голубые глаза.
Мариэль.
Несколько миксициклов назад меня захомутали. Не успела я присесть и потянуться за сладким, как с обеих сторон от меня одновременно Ситах и Тимар потянулись ко мне и перехватили руку. Каждый нацепил по тонкому искусно сделанному браслету сначала мне, а потом и себе. Ситах протянул мне визор с открытой программой считывания моего отпечатка для занесения нашей семьи в реестр.
- Что и даже слов никаких не произнесёте? – удивилась я, прислоняя палец к экрану.
Тимар искоса посмотрел на Ситаха, а тот сделал вид, что не услышал, заполняя наши данные по анкете. Ладно-ладно, подкаблучник. И этот тоже хорош: ни слов любви, ни признания. Резко встав, я разулась и медленно стянула с себя платье. Оба самца прилепились ко мне хищными взглядами и перестали дышать. Два лоскуточка ткани еле прикрывали груди. Кажись, наклонись вперёд – они выпрыгнут с радостью, приглашая вкусить их. Третья тряпочка висела на верёвочках между ног, прикрывая пушистые кудряшки. Перешагнув через стол, я направилась к воде. Могу поспорить, мужчины упёрлись опаляющими в мою попу очами и желали потрогать ниточку, утопающей между мягкими задними полушариями. Я остановилась возле самой кромки грота, распустила косу, и волосы тяжёлой волной упали на спину, прикрывая до бёдер голое тело. Сбросив ненужное с себя, я с блаженством погрузилась в воду.