Буквально через пару минут вышел за мной и сам юрист и подойдя к моему рабочему столику, сел напротив.
– Альбина Макаровна, вы уже слышали по поводу какого вопроса я здесь нахожусь, поэтому хотел бы задать пару прямых вопросов вам, на которые хотел бы получить честные ответы. Вы согласны? – Мне показалось, или сейчас этот Станислав был намного официальнее настроен по сравнению с тем, каким он был откровенным, я бы даже сказала наглым по отношению к моему боссу в кабинете? Возможно, это связано с тем, что вокруг уже начали сновать мои коллеги и поэтому каждый мог услышать наш разговор? Или это потому, что он не испытывал неприязни ко мне, что не скажешь об его отношении к Павлу?
– Да, конечно, – я на автомате кивнула, но еще не была точно уверена, как отвечу ему. С одной стороны стоило рассказать обо всех вопиющих случаях Александровича, и даже взять то, что произошло десять минут назад, а с другой было бы трудно для моей жизни и жизни Ангелины сейчас потерять те средства, на которые мы жили с дочерью. Когда ты сама воспитываешь ребенка, то у тебя редко есть лишние средства, а если учесть то, что впереди новогодние праздники, то и подавно.
– Как бы вы оценили рабочие отношения между вами и Павлом Александровичем? – Отношения… Какое странное слово, если учесть тот факт, что оно связано с тем ненормальным буйволом в кабинете. Мне каждый раз хочется отправить его как можно дальше и без ничего, но я не решилась так выразиться.
– По–разному бывает, но если взять в общем, то нормально, – я не знала, откуда дует этот ветер, а точнее от кого и почему появился здесь этот Станислав Витальевич, поэтому выбрала ответ такой, который не мог бы мне помешать в дальнейшем жизни. Сейчас я ходила по тонкому лезвию ножа и прекрасно это осознавала.
– Он не проявляет в отношении вас агрессии или каких–либо действий, которые были бы вопиющими?
– Нет, такого нет, – пока во мне горело желание получить в ближайшем будущем зарплату, поэтому сейчас я отвечала не от души, а руководствуясь здравым смыслом и расчетом. Если зарплаты не будет, то вместо мандаринок и конфет, у нас с Ангелом под елкой будет лежать максимум холодец, который приготовит мама. Он конечно вкусный, но разочарованные глаза дочери это было бы для меня убийственно. Иногда стоит переступать через себя ради других, и я понимала, что сейчас такой момент.
– Никаких действий по подавлению вашей личности или личности ваших родных? – Я сейчас себя чувствовала будто на допросе и складывалось впечатление, что Станислав хочет хотя бы что–то вытащить из меня, словно достать пинцетом хотя бы что–нибудь изнутри меня, чтобы раскрутить это дело против Павла Александровича.