– А Светка что ж?
– Да что ж. Не случилось у нас любви и душевной близости.
– Что, рылом не вышел?
– Да нет, к суровой внешности моей претензий не было, насколько мне известно.
– А что ж?
– А то. Не сошлись мы во мнениях. Да и расстались плохо, до сих пор себе простить не могу… Как раз перед последним выходом дело было. Сидели мы на кухне у Михалыча, все честь по чести, разговаривали. Ну, как водится, вторая уже на столе, картошечка там, хуешечка… А тут приходит Светлана, на взводе вся, нервная…
– Ну?
– Ну и с порога мне – какого, говорит, хера, ты тут расселся? Чего ты, спрашивает, сюда таскаешься? Не светит тебе, говорит, нихрена, уйди ты с глаз моих. И в слезы.
– Н-да…
– Вот именно. Михалыч тут осерчал слегка и говорит ей – я, говорит, со своим боевым товарищем здесь встречаюсь, так что нечего здесь волны поднимать, прям думаешь, что все тут вокруг тебя вертится. Ну пошло-поехало.
– А она?
– А она, Сань, в слезы. Задолбали вы меня говорит. Я, говорит, вашего товарищества наелась уже по самое не могу. Я, говорит, лучше за Макса, что в Мурманске на рынке китайским шмотьем торгует, выйду.
– Ну да?
– Так да. Ну и понесло её тоже, сам понимаешь. Спасибо, говорит, насмотрелась я на маму, как она тебя, старого дурака, каждый раз в море провожает. Что мне, говорит, теперь вас двоих каждый раз провожать? И снова в слезы. Тут тебе и загубленная молодость, и вселенская несправедливость, и несчастная судьба родиться в стране, где зимой кипятильниками дома обогревают.
– Чего? Какими кипятильниками?
– Да тут же, на кухне, конструкция. В действии и в натуральную величину. Сам Михалыч и сделал, чтобы, когда он в море, семья не замерзла к чертям собачьим. С центральным отоплением сам же знаешь, какие дела в Гаджиево… Ну так вот он все батареи в доме и переделал – от теплосети, которая все равно нихрена не греет, отрезал, а в чугунную батарею электрический тэн вставил, от проточного нагревателя с камбуза. Вот и получился обогреватель из кипятильника.
– Ага. Понятно. И работает?
– Конечно работает. Говорю же, сам Михалыч делал.
– Ну, а ты что?
– А я встал и говорю Светлане – знаешь, мы, конечно, на рынке не торгуем. Мы русские моряки, подводники. И вот такая у нас служба. И, конечно, поддельный гучи каждый день тебе таскать мы не имеем возможности. И кипятильник у нас в батарее. Но пусть уж, говорю, он у нас лучше в батарее будет, чем в другом интересном месте, куда твоему коммерсу коллеги с рынка его в скором времени обязательно засунут.
– Н-да…
– Вот тебе и да. А ведь потом, Саня, уже после того как дверью хлопнул, подумал я – он, конечно, работает. Но неправильно.