Саул не знал, что это за люди. Ахьё же слышал в Найоте, около Рамы, что в доме, воздвигнутом провидцем, проживают люди, которых в народе называют пророками. (Прежде в Израиле человека, владевшего искусством стихосложения и красноречия, называли пророком). Живущий там провидец приводит их в эту местность для изучения божьих наук и ремесла стихосложения. Он кормит их и снабжает всем необходимым, тратит на них пожертвования, которые собирает во время своих странствий по стране. Два-три раза в году провидец приходит к ним, обучает их Торе. Ахьё знал и то, что раз в год, по жребию, пророки уходят в пустыню, предстают там перед лицом Господа, затем омывают тело, погружаясь в воды Иордана недалеко от места впадения его в Мертвое море. И даже если они остаются там на месяц, нет у них крова над головой, а пища их — лишь горсть фиников из урожая Иерихона. Пьют они воду из реки, зачерпывая ее ладонью. Так очищают они тело и дух свой, чтобы пророчествовать после этого. Бывает, что смеются над ними, говоря, будто проводят они время впустую, что-де солнечный диск они окунают в Мертвое море, чтобы остудить его. Это и подобное довелось Ахьё слышать от отца и матери на Гиве, и слова эти врезались ему в память.
Стихи, распеваемые будущими пророками, глубоко запали в сердце Саула. Даже после того, как люди ушли по склону и скрылись из глаз, а голоса их больше уже не достигали слуха, песни все еще продолжали жить в нем.
Он спросил своего слугу:
— Не знаешь ли, что это за люди, что проходили здесь, играя и распевая, как херувимы?
Ахьё ответил:
— Они и есть пророки, которых обучает провидец. Они направились к Иордану, чтобы по обычаю давних времен очистить себя в водах реки в месте впадения ее в море.
Ничего больше не спросил Саул, но песня пророков так глубоко запала ему в душу, что он стал казаться себе одним из них. В пути он, изменяя на разные лады мелодию и тоны песни, распевал ее про себя без слов.
Напевая, он вспомнил, что много раз слышал от отца имя провидца, произносившееся с любовью и страхом, но отец почти ничего не рассказывал сыну о его деяниях. Однажды провидец ночевал в доме Киша, и перед его уходом Киш позвал своего малолетнего сына. Тот посмотрел на него радостно, а потом положил руку на голову мальчика, благословляя его долгой молитвой, и казалось, будто ему было трудно снять руку с головы малыша. Образ провидца встал перед глазами Саула: невысокий, очень худой старик, лицо обрамлено седой бородой, а в глазах — жгучая грусть. Теперь знал Саул, почему в глазах его такая печаль — он для Израиля, как отец, который всегда вместе с ним, всегда беспокоится и страшится за его благополучие. Все дни он проводит в походах по стране, и везде, куда бы он ни приходил, он собирает народ, помогает ему не совершать плохие дела, призывает грудью стоять против всякого врага, будь то амалекитяне, филистимляне или аморреи. Одно у него желание — объединить разрозненные колена Израилевы в единый народ в своей стране. Но человек этот уже стар, и нет у него сил выполнить это желание.