Тогда он создал в Раме школу пророков, по подобию касты жрецов, но только для праведников из народа. Однако среди избранных им мало было таких, которые своим поведением и манерами отвечали требованиям справедливости. Только малое число их выполняло свое предназначение от всего сердца, честно, большинство же, хотя внешне и походило на аскетов, искало лишь удовлетворения своей похоти везде, где было возможно. У них в потайной комнате даже нашли женщину, с которой они блудодействовали. Он вспомнил членов семьи Элии, их прегрешения в Храме в Шило, и сердце его зашлось от страха и отвращения.
И Храм не мог он построить, как ему хотелось, хотя люди щедро несли подаяния и серебром и золотом. Рука чужеземцев-завоевателей из отдельных провинций страны тяготела над ними. Между Иудеей и Эфраимом не улеглись распри из-за места для Храма. Сыны Иехуды говорили, что только в их наделе место для Храма, который будет издавать законы, мирские и духовные, а сыны Эфраимовы — что место для Божьей Скинии именно в Шило, и только там ей стоять. Самуил не мог заставить стороны прийти к согласию, примирить вождей этих колен, да и сам страшился стать на чью-либо сторону в этом споре. Он не мог приходить с проповедями к северным коленам Израилевым по причине их отступничества от божественных повелений и законов, ибо они глумились над ним.
Случилось то, чего он больше всего боялся: в его собственном доме завелась эта напасть. Оба его сына, на которых он возлагал такие надежды, не пошли по его пути, не захотели следовать повелениям Божьим и соблюдать Его законы. Только удовольствия и сиюминутные радости жизни тешили их сердца. Его горе усилилось еще и тем, что жена его поощряла поведение сыновей, нимало им не огорчаясь.
Бывало, вопрошал он в душе своей: вот хранятся у меня избранные произведения, любимые моим народом, нет недостатка в законах и его толкованиях, но кому, кому оставлю все это, кому поручу, кому передам? Что будет со всем этим? Что станется с нами, если превратимся в людей, заботящихся только о хлебе насущном?
Вражда с соседями, хотя и не прорвалась еще наружу, грозила каждую минуту обернуться войной. Соединятся филистимляне, амалекитяне, аморреи и даже арамеи и вступят в союз против Израиля. Они обязательно сплотят свои силы и одним фронтом, единым плечом, обрушатся на разобщенный Израиль, чтобы попытаться уничтожить его.
Со всех сторон доносятся до него все крепнущие голоса: «Дай нам царя! Мы хотим быть, как все народы!» Настойчивее всего этого требуют люди, вступающие в торговые отношения с другими народами, уходящие промышлять в разные страны и на близлежащие острова. Возвращаясь из Дамаска, Кипра и Месопотамии, они не устают рассказывать о красоте строений, о высоких крепостных стенах, подымающихся до небес, о традициях и нравах в разных странах, о богатых домах и знатных людях, о многочисленных войсках, их оснащении и готовности воевать ради расширения границ. Обо всем этом они рассказывают с завистью, а слушатели их переполняются суетным желанием покончить, как им кажется, с жалким положением и сделать что-то, дабы возбудить почет и уважение к Израилю.