— Я уже сказал, что не понимаю ваш язык. Не зна-а-аю!
Я помотал головой. Наверное, полицаи приняли это за отказ подчиняться, и четыре сильные руки тут же ухватились за предплечья, скручивая, заставляя отпустить хозяйство и жалобно крякнуть. Где бы я ни был, местная полиция не отличалась вежливостью. Замёрзшим мышцам такое непотребное отношение не понравилось, и я был счастлив оказаться в тёплой «будке».
К удивлению, поездка в навороченном бобике была даже комфортной — ехали быстро, без тряски и вони. Жаль только, что в тускло освещённой будке не вырезали окошко — увидеть хоть что-то знакомое было бы неплохо. Кисти за спиной стягивали похожие на резиновые наручники, но дотянувшись до колец пальцами, я почувствовал вибрацию, как если бы «браслеты» были под напряжением.
— Так. Надо постараться вспомнить своё имя. Для начала. Потом страну и город. Опознают, депортируют и все дела. Только как с ними говорить-то? — я прислонился к прохладной стенке кабины и глубоко вздохнул. — Мда-а-а…
Будто отзываясь на подкатившую усталость, тошноту и тоску, машина с усилием затормозила, и «эсэсовцы» выгрузили меня на улицу перед каким-то зданием. Светло-серая махина этажей в тридцать, состоящая из перекрытий и стекла, подсвечивалась прожекторами, а над входом проекцией светилась надпись.
Я присмотрелся: вроде обычные латинские буквы, но вперемешку с неизвестными. Сложить их в слова отчаянно не получалось несмотря на то что я попытался вытащить из пульсирующего мозга хоть какие-то знания.
Холл поразглядывать не удалось. Полицаи провели мимо пустующей стойки ресепшена и втолкнули в просторный коридор с высокими потолками. Бело-серые стены, аккуратные серебристые таблички на дверях, системы пропусков.
Нет, ну чисто к Людям в Чёрном попал! Я улыбнулся краешком рта. Соображал я уже с трудом, не осталось сил даже на то, чтобы о чём-то переживать. Такое чувство, будто меня только что разбудили и вытолкали на мороз, перед этим старательно отпинав ботинками по башке и бокам.
Наконец мы остановились перед двустворчатой матовой дверью и, получив ответ из динамика на пропускном устройстве, сопровождающие настойчиво толкнули меня вперёд.
Вся представшая картина вообще не походила на те смутные образы полицейских участков, что метались в голове. Кабинет слепил белизной, чёткими линиями и минимализмом. Панорамные окна от пола до потолка были закрыты плотными белыми жалюзи.
Перед окном стоял широкий белый стол, с метровым прозрачным экраном. Даже находясь рядом с дверью, у меня получилось разглядеть списки и схемы. Кресло, такое же белое, как и стол, сейчас было повёрнуто спинкой. Интересно, сидящий в нём человек будет предлагать на выбор красную или синюю?