— Спасибо.
— Пожалуйста, — вздохнула Эми. — Так это были Масугу-сан и Миэко-сан?
— Да. Думаю, они ссорились.
— Они не ладят с момента, как мы прибыли сюда.
Так и было.
— Но он вроде сказал, что она пыталась его убить, — я рассказала ей об услышанном.
— И они замолчали? — спросила Эми, когда я закончила.
— Да. Это странно. Я боялась, что они выйдут и заметит меня, так что пряталась какое-то время, но они не вышли. Они остались в Убежище.
— В Убежище?
— Да.
— Забавное место для ссоры. Забавное место для него.
— И я так подумала, — сказала я, хотя о таком подумать еще не успела.
— Хмм, — сказала Эми, а потом начала посапывать.
* * *
Сон этой ночью был ярким, он, казалось, ждал меня несколько дней.
Отец стоял на снегу с мечом в руках, делал упражнения, как и всегда утром. Взмах, плавный разворот и удар.
— Не навреди, Мурасаки, — сказал он, разрезая воздух и ступая на другую ногу.
— Но Ото-сан!.. — крикнула я.
— Не навреди, — сказал он, танцуя и разрезая воздух. Посыпались снежинки, и он разрезал их. Бой белого и алого…
— Ото-сан, что мне делать? — я плакала, и от слез мерзли щеки.
— Танцуй, — сказал он, лицо его было спокойным, лезвие свистело в воздухе. Кровь на лезвии падала на белый снег, рисуя иероглифы смерти разрушения.
Танец.
Миэко вытирает кровь с ножа, два мертвых солдата лежат на татами перед ней.
Отец танцует, как Миэко, и тело помнит эти шаги и движения, словно само так уже двигалось. С мечом отец двигался со скоростью хищника, Миэко же танцевала, как во сне. И танец был целым. Скрытая цель была ясна. Танец был убийственным.
— Куноичи — особые женщины, — прорычал отец, и голос принадлежал леди Чийомэ.
Я плакала во сне, точно плакала и в кровати, но отец танцевал, и запах крови заполнял мои ноздри, острый и металлический, как запах падающего снега.
28
Битая посуда
Утром я проснулась с запахом крови в носу. Меня тошнило.
Я села, стараясь успокоить желудок, и заметила, что Эми и ее матраса нет. Я подползла к Тоуми, что еще спала, сунув большой палец в рот.
— Где Эми? — прорычала я. — Что ты с ней сделала?
Эми закашлялась и отпрянула от меня, но я не отпустила.
— Что?
— Где Эми? — мои пальцы сами впились в ее воротник.
Она моргала.
— Эми. Что ты с ней сделала?
— Сделала? — она толкалась, но я держала крепко. — Убежище. Ушла в Убежище.
Я опустилась.
— У… бежище?
Тоуми провела рукой по лицу.
— Месячные. У нее и Маи. Начались посреди ночи. Убрали постель и увели в Убежище.
— Убежище? — я села на пятки.
Она толкнула сильнее, и в этот раз я ее отпустила.
— Да! Убежище. Отстань уже.
* * *
Я побаивалась, что Тоуми в отсутствие Эми будет пытать меня сильнее обычного. Но зря я тревожилась. Она была такой же мрачной, как всегда, если не сильнее, но нас было двое, и работа приходилось делать больше, так что она спешила справиться с купальнями, чтобы уйти на кухню.