— Ты считаешь, что я завязал тебе глаза только затем, чтобы ответить на этот вопрос, Марин? — поглаживая мою ладонь одним пальцем. — Ответь. Ты действительно считаешь, что сейчас я скажу тебе, что именно хочу показать?
— Н-нет… — едва сдерживая дрожь.
— Правильно, — резко сдавил мою кисть. — Поэтому не задавай вопросов. Тем более не задавай вопросов, ответов на которые, ты сама понимаешь, не будет.
Марина
Шум и запахи сада сменили другие, знакомые мне. Вопреки ожиданиям, они не стали более ощутимыми, но, лишённая возможности видеть, я сама неосознанно искала подсказки и вбирала их в себя. Пряности, дерево… Виктор провёл меня через кухню к лестнице, в темноте показавшейся мне непривычно длинной.
— Осторожнее, — придержал он за талию, когда я, с чего-то решив, что ступеньки закончились, запнулась о последнюю. Дыхание его опять коснулось моего уха, по телу пробежало тепло.
— Мы идём к тебе в спальню? — я обернулась к нему, сильнее прежнего ощущая себя хрупкой и уязвимой по сравнению с ним.
Спрашивать не стоило, и я знала это ещё до того, как задала вопрос. Зачем? Возможно, это было только поводом услышать его опасно бархатный голос.
Конечно же, он не поддался и, ничего не ответив, повёл меня по коридору второго этажа. Как ни пыталась я угадать, идём мы к моей комнате или куда-то ещё, сделать мне это не удалось. Расстояние, такое привычное, казалось совсем другим, пространство превратилось в сплошную мглу, не имеющей направления. Мне оставалось только довериться Виктору.
— Никаких вопросов, — он коснулся моей спины и убрал руку, а ещё миг спустя меня окутал густой и чувственный аромат восточных пряностей, среди которых угадывались нотки шоколада. Шоколада, молока и ванили.
— Ни одного? — почувствовав под ногами мягкий ковёр, улыбнулась я, всё больше желая поддаться и окунуться в то, что он нарисовал в своём воображении, а следом воплотил в жизнь.
— Один ты уже задала, — придержал он меня и приказал: — Сними обувь.
Я послушалась. Ковёр оказался ещё мягче, чем я думала. Вобрав в лёгкие воздух, я попыталась различить каждый из ароматов, но переплетённые в букет, они были практически неотделимы друг от друга.
Подвластная воле Виктора, я присела. Провела рукой рядом с собой и поняла, что это постель.
— Довольно банально для великого кутюрье, не считаешь?
— Даже великим кутюрье не чуждо ничего человеческое, — он опять заставил меня подняться. Собрал на бёдрах платье. — Подними руки.
Стоило подчиниться, ткань скользнула вверх. Волосы взметнулись и опали на плечи, ладони Виктора легли на мои бёдра. Поддев край трусиков, он снял и их.