— Прошу вас! Остановитесь!
Снова наступила тишина, в этот раз ее прервал герцог:
— Я и пальцем не касался твоей сестры, Фоскари,— зарычал он,— даже после того, какую правду она мне рассказала! Я виделся с ней в том проклятом доме и каюсь, что мысленно убивал ее дважды… А то и трижды! Но я этого не делал! Ты обвиняешь герцога, Фоскари, и за клевету я могу повесить тебя на центральной площади на моей земле!
Диана ощутила, как они оба отступили, и она опустила руки, пытаясь привести своим мысли в порядок. Она обернулась к Стефано:
— Ты был там? Ты был с Изабеллой в том доме? Опять?
Почему-то глаза увлажнились, она пыталась подавить эмоции, но это выходило плохо. Взгляд мужа, устремленный на нее, смягчился:
— Я виделся с ней…
— Почему… Почему ты не сказал мне?
— Чтобы тебя не тревожить!
— Но сейчас это тревожит меня!— Закричала она,— меня тревожит это положение в котором я сейчас нахожусь!
Она произносила эти слова, а слезы скатывались по щекам. В ее мыслях рисовалась отвратительная картина из прошлого и это было больно. Больно было осознавать то, что тебя предают, а все, во что ты верил, вдруг превращается в пепел.
— Я встречался с ней, чтобы добиться признания,— Стефано перевел взгляд на Доменико, уже готовый его четвертовать, проклиная все на свете,— она призналась, что организовала похищение моей жены! Она, твоя сестра, хитрая Изабелла маркиза Мантуанская, отравила своего мужа и чуть не отправила мою жену на тот свет. Только глупость выдала ее! Ее желание получить всё и всех! Даже это она не скрывала. Когда я слушал ее чистосердечное признание, то готов был вырвать сердце из ее груди, хотя сомневаюсь, что оно вообще там было. Она с наслаждением рассказала, как готовила план похищения, как сожалела, что не убила Диану так же, как это сделала со своим мужем! Я с трудом сдержал себя, но я не убивал ее!
Диана замерла, уставившись на Стефано, он не смотрел на нее, весь его гнев был направлен на Доменико.
А тот отошел на шаг назад и схватился за голову:
— Ты оскверняешь память моей сестры, она не могла этого сделать! Но даже если так, зная тебя, я не верю, что ты просто дал ей свободу!
Быстрым шагом Доменико прошел к двери, и открыв ее, обернулся:
— Я этого так не оставлю, Висконти. Знай, что смерть дочери венецианского дожа не смоется с твоих рук. А вам, Ваша Светлость,— он обратился к Диане,— я предлагаю бежать от своего мужа, чтобы вас не ждала та же участь, что и мою сестру.
Когда за ним захлопнулась дверь, Диана ощутила резкую боль в животе, которая согнула ее пополам. Стефано кинулся к ней, но она рукой дала ему понять, чтобы он ее не трогал. Она выпрямилась, боль отходила, но все еще была ощутима.