Все уставились на герцогиню, мотая головой, давай ей понять, что он лжет и двери открывать опасно. Но у нее на этот счет было другое решение:
— Откройте ворота!
Позади нее люди ахнули, стражники переглянулись, не понимая, почему герцогиня так легко сдается:
— Открывайте!— Крикнула она,— мы, миланцы, очень гостеприимны. Только они откроются лишь для вас, лорд Доменико. Ваша армия останется за воротами.
Стражники нехотя открыли ворота, и Доменико зашел на территорию Милана. Диана сделал несколько шагов ему навстречу, не желая, чтобы он проходил дальше:
— Вы хотели что-то сказать? Говорите здесь, у меня нет секретов от моих людей,— Диана слегка оглянулась, давая понять всем, что не забыла про них.
Доменико остановился напротив Дианы. В лучах солнца его доспехи отливали серебристым цветом с золотыми вставками. Шлем он держал в руке, а на поясе покоился длинный меч. Он не доставал оружие, его воины послушали приказ герцогини и остались стоять по другую сторону ворот.
В другой руке у Доменико находилась бумага, он перевел взгляд с Дианы и начал зачитывать текст:
«Я - Франческо Фоскари, дож Венецианской республики, в настоящем приказываю: присоединиться моей армии в количестве восемь тысяч человек к армии Флорентийской республики. Направить армию в сторону Лукки и Генуи и разбить армию Ломбардии, Лукки и Генуэзской республики, захватить земли и уничтожить главнокомандующих армиями противника, в том числе миланского герцога Стефано Висконти. Привезти его тело в Венецию и посадить на кол возле дворца. Назначаю ответственным главнокомандующим венецианской армией своего сына Доменико Фоскари».
Доменико опустил бумагу, переведя взгляд на Диану. Она побледнела, люди позади нее замолкли, ожидали реакцию, боялись что-то пропустить или пребывали в шоке тоже.
— Вам ясна моя позиция, Ваша Светлость? Этот приказ никоем образом не касается вас.
Диана нервно сглотнула, пребывая в шоке от услышанного. На какое-то время показалось, что она парит над землей, потому что не чувствует ее под ногами. Сердце ухнуло и забилось где-то в горле.
— В нем звучит имя моего мужа, а значит, касается меня. Что правило дожем в момент написания этого приказа? Он обезумел?
— Он обезумел в тот день, когда ваш муж убил его дочь…
— Это ложь!— Крикнула Диана и ее взгляд стал суров,— он не убивал ее! Я верю своему мужу.
— Но вас там не было.
— Может быть и не было, но я доверяю словам Его Светлости, ибо лгать ему нет надобности. Он верующий христианин и чтит законы церкви.
— Венецианский дож думает иначе,— Доменико сделал шаг в сторону Дианы, но она отошла на шаг назад, кипя от злости и гнева.