***
Это был чёрный красавец, в котором смешались грация, эстетика и сдержанная брутальность. Yamaha YZF-R1 – выпуска две тысячи двадцатого года. Всё прошлое лето Коля горбатился на нескольких работах – легальных и нелегальных, – чтобы купить себе модель последнего поколения, и ему это удалось. О, а как переливался светом металл под лучами склоняющегося к горизонту солнца. Казалось, Андрей нашёл ту самую третью вещь, на которую можно смотреть бесконечно: стоящий под солнцем железный зверь, кожу которого ласкают блики, названного изобретателями Yamaha YZF-R1, а хозяином – Рэкки.
Андрей не видел в мире никого красивее этого зверя. Даже Клеопатра со своими скулами, притягательными формами, словно вылепленными страстным художником, и рядом не стояла с этими угловатыми, острыми частями тела, любоваться которыми можно вечность. Ни один дикий зверь не переплюнет по грации Рэкки, Андрей видел в нём красоту всего мироздания, сочетание лёгкой женственности, просачивающейся в круглых шинах, и грубой мужественности, о которой кричали металлы, словно врезающиеся друг в друга, создавая корпус. Частично двигатель проступал наружу, и при взгляде на него Андрей преисполнялся незнакомой ему нежности, которая в нём же и тонула, – он не знал, кому эту нежность адресовать, потому что относился к Рэкки как к мужчине. Но всё же было в этой выглядывающей части двигателя что-то женское, будто шикарная грудь вылезала из декольте чуть больше позволенного.
Андрей любил смотреть, как солнечные лучи, постепенно исчезая, пытаются ухватиться за железного зверя, ласкают его и просят уйти с ними, но он оставался, наступали сумерки, и только Андрей с Колей могли наслаждаться его красотой, его неистовой, грубой грацией. Рэкки впитывал их взгляды, казалось, с каждой секундой он становился всё красивее и красивее.
А как он рычал, как он рычал! Из-за спортивной, очень крутой посадки порой Андрей чувствовал, что чуть ли не прижимается к Рэкки. И когда кисть проворачивала правую ручку, откуда-то из глубин (из-под самой земли, впиваясь в колёса) нарастал рокот дикого, молодого зверя. О да! Андрей обожал такие моменты! Именно ради них и стоило жить, ведь как можно предаться смерти, когда есть подобное чудо, есть эта приятная вибрация меж ног, прижатых к корпусу, эта мощь, впитывающаяся в тебя через руль, и то ослабевающий, то набирающий силу рёв? Да, Андрей был влюблён в Рэкки, хоть и не мог объяснить почему. Неизвестно отчего его душа преисполнялась нежности, желания и дикого драйва, когда взгляд летал по металлическим формам слияния Афродиты и Ареса.