Пётр не пытался демонстрировать свою силу, рукопожатие у него было крепким и чисто формальным. Он не особо стремился к диалогу, лишь кивнул новому знакомому и сосредоточил своё внимание на еде.
Расправившись со своими порциями, молодые люди и дворф направились на улицу.
— Парни, — начал Афанасьев, — можно как-то организовать питание в общаге?
— Если деньги есть, то всё можно, — флегматично заметил Пётр.
— Со второго курса выпускают на выходных в город, — пояснил Торин. — Старшекурсникам можно заказать покупку продуктов. Много они не купят, но на перекусы хватит. Стандартная цена — десятая доля от стоимости товара. Естественно, они скажут тебе одну цену, самую высокую на рынке, а купят с торгом. Ещё я могу в любой день через своих соклановцев сделать заказ, но это обойдется в двадцать процентов наценки.
— Понял, принял, — кивнул Андрей. — Торин, закажи у них копчёных колбас, сыра и пресных лепёшек.
— Богатенький, что ли? — с завистью посмотрел на него Пётр.
— Эй! — перевёл на него хмурый взгляд дворф. — У нас, знаешь ли, не принято интересоваться материальным положением друг друга. Если ты, Пётр, не хочешь или не умеешь зарабатывать деньги — это твои проблемы.
— Парни, не ссорьтесь, — добродушно взирал на мир сын кузнеца. — Ну, может Андрей колбасу купить, и что с того? Я вот тоже могу, но не буду. Не люблю транжирить деньги.
— Да вы все тут богатенькие, — пробурчал недовольный Пётр. — Один дворф, другой из семьи кузнеца, и ты, — вперил он свой хмурый взгляд в Афанасьева.
— У себя в мире я не был бедняком, но так было не всегда, — поделился своим статусом он. — Ребята, я хочу прогуляться перед сном. Вы как тут время определяете?
— Так вот же, — Торин продемонстрировал нашивку в виде золотого круга на левом рукаве пиджака. — Если туда подать ману, то появится черта, показывающая время. В сутках двадцать четыре часа. Круг разделён на двенадцать отрезков. Верхнее положение — полдень и полночь.
— Удобно, — не стал палиться Андрей с активацией часов. Ведь фактически ему ещё никто не показал, как управлять маной.
Часы слишком напоминали земные, но он не стал этого упоминать.
Он знал, что ученическая форма зачарована, но не особо разобрался в том, какую функцию выполняют магемы. Главное — он убедился, что они безвредные. Иначе он бы не надел униформу, не удалив вредные магемы.
— Торин, а зачарование на груди для чего?
— Смена нашивки курса.
— А последнее плетение?
— Какое ещё плетение? — искренне удивился дворф.
— Да, какое? — присоединился к нему Кевин.
— Да что вы у него спрашиваете? — фыркнул Пётр. — Нет на форме больше никаких плетений!