– Алиш, Мишку-то забери! Пусть попробует еду нормальную, – неожиданно в Алике проснулось желание позаботиться. Не зря говорят – сытый человек – добрый человек.
– Да, сейчас. Ты только сильно не налегай на деликатесы, чтоб с желудком плохо не стало.
Так, у меня еще несколько минут, чтобы отложить разговор, который я даже начинать боялась.
Сынуля, кажется, забыл о госте, о том, что ужинать пора. Горящими глазами он следил, как Димка, бодренько щелкая мышкой, творит чудеса.
– Мишустик, пойдем домой, – позвала я с порога.
– А этот важный гусь ушел? – не отрывая взгляд от монитора, отозвался сын.
– Да, ушел. И своих гвардейцев увел. Пойдем. Спасибо, Дим, что присмотрел, – поблагодарила я Димку и подумала, что сделаю ему шикарный заказ на свой сайт и еще сверху накину. Когда начну зарабатывать.
– Да мне не влом. Наоборот, чуть ли не гуру себя чувствую, когда рядом восторженный юный падаван сидит и дышать боится.
Нервы, стянутые в тугой комок тревоги, слегка расслабились. Хорошо, что вокруг нас такие замечательные люди.
– Мам, а чего он приходил?
Вопрос сына поставил меня в тупик. Мы же с ним не разговаривали насчет того, что я несколько месяцев буду пузатой свинкой. И как ему объяснить потом, куда делся ребенок? Несмотря на его возраст, я привыкла общаться с ним доверительно. Он очень чуткий и моментально сканирует мое состояние. Сразу поймет, что что-то здесь не так. Да и я врать не научилась. Вот я влипла! Что ответить? Мое бедное сознание заметалось, как перепуганный заяц. Но, к счастью, от комнаты Лидочки до нашей нужно сделать всего пару шагов, и распахнув дверь, я сразу открыла Мишке вид на скатерть-самобранку.
– Ого! Мам, это ананас? Настоящий?! Ух ты ж ка! – взвизгнул сын, и я получила передышку. Хотя теперь и с Аликом не поговоришь, пока Мишка не уснет. И эта неизвестность будет капать мне на нервы.
Нарезав аккуратно невиданные деликатесы, накрыв на стол, я опять почувствовала приступ самоуничижения, я поняла, что желудок мой так и остался холодной дохлой медузой, никак не реагирующей на умопомрачительную на вид еду.
– Я чайник поставлю. Ешьте без меня.
Чего ж я слабак такой? Это просто еда! Можно считать – кусочек щедрости Вселенной. И так относиться – это, по меньшей мере, неблагодарность к ней.
Снова утонуть в терзашках мне не позволила вернувшаяся домой Лидочка. Мы с ней попили чай с вареньем, и только тогда я пошла к себе, забыв про чайник. Но два сытых кота и не вспомнили о нем.
– Мам, а ты чего не ешь? Это та-а-ак вкусно! – промурлыкал Мишка, потирая глаза.
– Потому что кому-то пора мыться и спать! – снова увильнула я от ответа.