— Почему вы мне помогаете? — беззвучно спросила Джиннайна.
— Я на задании империи Лартиссов, — принцесса выгнула бровь, явно обвиняя меня.
— Тогда почему вы не пришли раньше?
— А если бы я лишился головы, нарушая приказ Ярла, кто бы тогда спас вас? — я подал ей настой, и принцесса погрузилась в тревожный глубокий сон.
С виду она казалась мертвой, находясь под действием снадобья. Этого мы и добивались.
В лазарет вошел ярл в окружении стражи. Его кулаки покрывала кровь. Вождь посмотрел на принцессу и сокрушено покачал головой.
— Она мертва, великий вождь. Было слишком поздно.
— Все вон! — заорал ярл.
Я вышел, не смея нарушать приказ. И тем не менее подглядывал в щель за происходящим, сжимая в руках маленький скальпель. Я молил бога, чтобы он не услышал стук ее сердца.
Ярл сел рядом и обнял тело принцессы. Запустил руки в тонкие шелковые пряди серебристых волос, пропустил их между пальцами, наслаждаясь их мягкостью. Нежно погладил ее скулы, подался вперед и поцеловал чуть приоткрытые коралловые губки.
— Чертовка моя, зачем ты сбежала от меня?! — отчаянно воскликнул он и прижался к ее телу, втянул сладкий запах, стараясь запомнить и навсегда сохранить образ любимой женщины.
Резко отстранился, поцеловал ее в лоб и быстро встал, будто боялся, что уже не сможет отпустить, и почти выбежал из лазарета.
— Похорони ее, — тихо произнес ярл. Я кивнул, вознося хвалу всем богам.
Завтра! Завтра я смогу ее вывести из замка.
***
От лица Джиннайны, принцессы Алакриона, невесты императора Лартиссов.
Я помнила теплые шершавые руки, сжимающие мое горло. Такие родные, такие сильные, такие милосердные, любящие… те, что недавно с упоением ласкали мое тело. Я просто закрыла глаза, принимая его дар.
Холодная темнота затянула в свои объятия, принося спокойствие и умиротворение. Моя смерть — безмятежная, долгожданная, приятная и сладкая. Я шла к свету, где видела руки матери. Но внезапно он пропал и темнота снова поглотила меня. Что-то тянуло назад, принося чудовищную боль. Я сопротивлялась. Нет! Только не туда. Только не снова в лапы этого мерзавца. Однако это было сильнее меня.
— Еще не время! — шепнул чей-то голос.
Боль, ужасная боль, следует за ним.
Мое горло саднило. Кто-то заставлял меня дышать, сердце биться и тело жить. Чьи-то горячие губы снова вдыхали в меня жизнь.
Легкие жгло. Я не хотела, но все же организм меня предавал… Ах, как я желала остаться там, в сладком спокойствии темноты, без боли, без чувств. Очередное давление и мое сердце снова бьется, глаза открываются, рот судорожно хватает воздух. Мое тело с каждым вздохом снова наполняла жизнь — отвратительная, беспощадная, жестокая, ненавистная.