Член-корреспондент АН А. А. Спицын, много внимания уделивший изучению ильменских сопок, также учел этот факт: “...наблюдается крутой и прямой переход от сопок к жальникам, когда в других местах Новгородской земли такие курганы есть и доходят до XII — XIV вв.”.
Это еще один сильнейший аргумент в подтверждение того, что Руса и южное Приильменье находились в особом подчинении у Киева и здесь сильно было великокняжеское влияние. Правда, это еще не значило, что все сразу крепко поверили в новую религию. Пережитки язычества еще долго сохранялись. Так при археологических раскопках на усадьбе феодала-ростовщика Демьяна (пер. Дубровина) выяснилось, что под каждым углом Дома были подложены черепа лошади или коровы. А по одному — двум черепам находят под многими домами.
1015 г.Умер Владимир Святославич, и начались княжеские усобицы, вызванные борьбой за киевский стол, за расширение вотчин. В их орбиту постепенно вовлекалась вся Русь — северная и южная.
Естественными границами Новгородской земли на востоке — с Ростовской или Суздальской землей — служил волок между системой Ильменя и Верхней Волгой, на юге — с Полоцким княжеством — волок с Ловати на Западную Двину. Однако новгородцы владели и частью территории Волжской системы (Торжок, Волок Ламский, Бежецк...). И эти места стали спорными. Одним из аргументов суздальцев было само название Торжок (Торг), говорящее о пограничье, куда издавна сходились для мены жители соседних областей...
Но наиболее тревожной уже в начале следующего столетия оказалась граница с Полоцким княжеством, которое отдал в удел старшему сыну Изяславу Владимир. Сын умер еще при жизни отца, не будучи великим князем. Следовательно, и потомство его должно было ограничиться одной Полоцкою волостью, с чем наследники Изяслава никак не хотели примириться.
1019 г.Зимою Брячислав Изяславич первый раз попытался воспользоваться смутою и отсутствием князя в Новгороде. Но поход не удался: “новгородцы не захотели его”.
1021 г.Полоцкий князь снова попытался овладеть городом на Волхове. Пробирался побережьем Ловати. Летописи молчат о действиях полочан в южном Приильменье, но красноречиво повествуют о их гневе за вторичное неприятие. Из Новгорода уходили отягощенные награбленным и пленными.
Великий князь Ярослав, предупрежденный о замыслах Брячислава, выступил поспешно из Киева. Однако опоздал. Как и первый раз, тот уходил рекой Шелоныо. И все же дядя настиг племянника на реке Судоме близ Порхова. Грабители бросили добычу и бежали.
Несмотря на победу, Ярослав видел, что надобно прибавить полоцкому князю к его волости, иначе Новгород никогда не будет в безопасности с этой стороны. Он дал ему города Витебск и Усвят. Но, как оказалось, этого было мало.